Красное колесо. Узел I. Август Четырнадцатого
Шрифт:
XI съезд РКП. Ленин: Отступление окончено. – Сталин как доверенный человек Ленина избран генеральным секретарём РКП (впрочем, «временно», до выздоровления Ленина); сдал РКИ; его власть пошла в быстрый рост. – С 1918 удвоился правительственный аппарат, бюрократия растёт неудержимо. Под Сталиным одно РКИ выросло до 12 тыс. человек.
Закрепление грабежа революционных лет, постановлено: тогда «сама обстановка изъятия не нуждалась в юридическом обосновании», отнятые с 1917 по 1 января 1922 квартиры, движимое имущество, мебель и предметы домашнего обихода возврату не подлежат; «сама физиономия потерпевших собственников часто такова, что вопрос о возвращении им имущества представляется неуместным». – Школы в запусти: без учебников, тетрадей, карандашей, перьев; учителя нищие
Советское правительство жадно следит за Генуэзской конференцией. Антанта же пригласила РСФСР, чтоб она взяла на себя все долги царской России, вернула иностранцам всё бывшее их имущество в России, ещё уплатив за его износ и потерю прибыли, и ввела бы для иностранцев юридические привилегии, экстерриториальность (ввиду неясности и жестокости советских законов). – Советская делегация (Чичерин, Иоффе, Литвинов, Раковский) согласна признать лишь довоенные долги (с мораторием в 20 лет), но ликвидировать военные, немедленно получить новые крупные займы, а бывших иностранных владельцев лишь частично компенсировать открытием новых концессий (их готовый перечень широк). – Энергичная советская делегация быстрыми неожиданными шагами опередила и даже стала разваливать дипломатию западных держав; сперва: обсуждать всеобщее разоружение (цыкнули – сняла); затем неожиданно: тайно подготовленный Рапалльский договор с Германией (взаимный полный отказ от всяких претензий за войну, взаимное признание де-юре; РСФСР прорывает изоляцию, Германия находит частичную отдушину от Версальского договора); и ещё снова – о разоружении. – Шок у «приглашающих держав», противоречия между Францией и Англией, Антанта накануне раскола? – Разрыв висит над немощными неделями конференции (в заминках её – грозные приказы Троцкого к Красной армии: быть наготове!), но советское сопротивление возврату национализированной собственности не сломлено. – Конференция кончается ничем, все темы её перенесены в Гаагу.
О голоде пишут всё меньше, а он охватил уже 35 губерний, больше 35 млн человек, люди едят весеннюю траву. Голод расширяется и на 5 западных губерний Кирреспублики (Казахстана) и в Воронежскую; эту постановлено не считать голодающей, иначе придётся снять с неё хлебные поставки. – Выпуск «Хлебного займа» (облигации за зерно). – Но не прекращается травля Церкви: «На церковном фронте», уже «трудящиеся требуют» суда над Патриархом. – При поддержке ГПУ группа «Живая церковь» (Введенский, Красницкий, еп. Антонин) смещает Патриарха Тихона, его увозят с Троицкого подворья в Донской монастырь в заключение. (Церковный переворот подаётся как «добровольный уход Тихона».) – Митрополит Вениамин отлучает живоцерковников от Церкви; он тоже арестован и предаётся суду. (Ленинская мартовская программа выполнена.)
Майская сессия ВЦИК. – НЭП возбудил надежды на мнимый возврат частной собственности на землю? ВЦИК утверждает закон «о трудовом землепользовании», никакого «владения» землёй. Верховный собственник и распорядитель земли – Государство. (Уступка Ленина в октябре 1917 взята назад, земля у крестьян отобрана вся.) – ВЦИК обсуждает и принимает новый уголовный кодекс. Ленин успевает к нему с настоянием «расширить применение расстрела» и ввести разветвлённую политическую статью (будущую Пятьдесят Восьмую). – 26 мая Ленина в Горках постигает сильный удар паралича, на всю правую сторону и речь.
Неделями нарастает газетная травля к предстоящему суду эсеров. «Измено-заступники» от 2-го Интернационала (Вандервельде, Теодор Либкнехт, Розенфельд) приехали защищать на суде «эсеро-убийц» (их 34 человека). – 8 июня в Москве открывается процесс. Председатель Пятаков, прокурор Крыленко. (Уже принята идея Троцкого: не расстреливать, но сделать заложниками на случай, если уцелевшие эсеры начнут террор против вождей большевизма.) – 9 июня начался судебный процесс над Митрополитом Вениамином (обречён к расстрелу) и другими церковными лицами Петрограда.
В
В тамбовском селе Нижний Шибряй чекистами обнаружены и застрелены Александр Антонов с братом. (Пётр Токмаков так никогда и не пойман.)
ЭПИЛОГ ПЕРВЫЙ (1928 г.)
ЭПИЛОГ ВТОРОЙ (1931 г.)
ЭПИЛОГ ТРЕТИЙ (1937 г.)
ЭПИЛОГ ЧЕТВЁРТЫЙ (1941 г.)
ЭПИЛОГ ПЯТЫЙ (1945 г.)
Краткие пояснения
«Апрель Семнадцатого», четвёртый Узел «Красного Колеса», открывает Действие Второе: «Народоправство». Он начинается с Пасхи (2 апреля) и кончается первым пересоставом Временного правительства в коалицию с социалистами (5 мая).
Это Узел, где Ленин действует уже в Петрограде – сразу в скандальном противоречии с социалистами и даже большевиками «прежней» линии – и предпринимает первую попытку захвата власти (20 апреля), но тотчас отрекается от неё, встретив неожиданное активное уличное сопротивление петроградской публики. Послефевральский хаос нарастает и уже разливается по всем просторам России, врезается и в Действующую Армию. Перед нами проносятся казачий съезд на Дону, анархистский разгул в Петрограде, отставка генерала Корнилова, мужицкая настороженность и ожесточение в уездах, быт царской семьи в заточении, мучительные переговоры о коалиции кадетов с социалистами, уход из правительства Гучкова, Милюкова, «единовластие» Керенского, зловещий приезд Троцкого. Узел изобилует фрагментами «народоправства» на фронте и в тыловой жизни.
«Апрель Семнадцатого» А. И. Солженицын писал с 1984 года, одновременно завершая работу над многотрудным «Мартом», к концу 1988 почти закончил, и на этом эпопея была остановлена: как сам автор объясняет – и по объёму её, уже трудному для читателя, и, главное, потому, что крушение февральского режима и неизбежность прихода к власти большевиков – уже были в апреле 1917 определены.
Однако агонии предстояло длиться ещё полгода, и проследить хотя бы пунктирно всё течение её в Семнадцатом году представляло живой интерес. Поэтому автор решился написать, в приложение к десяти томам «Красного Колеса», ещё конспективное изложение намечавшихся Узлов эпопеи – «На обрыве повествования: Конспект ненаписанных Узлов». Он оставляет запись в дневнике 12 февраля 1989 года («Дневник Р–17», в настоящем Собрании публикуется в т. 17): «Сегодня взялся за составление заключительного оповещения читателей после IV Узла, на обрыве. Раньше думал дать только перечень Действий и Узлов. Но это – слишком голый скелет, только знающие могут догадаться, о чём речь. Значит, надо пояснять: главные, охватываемые узлом политические события, – не только по степени их исторической важности, но и по акценту: что было бы не упущено в “Колесе”».
В этот Конспект автор не включил никого из вымышленных персонажей, но проследил Семнадцатый год до конца – во всех основных событиях и обзоре партийных и общественных мнений тех месяцев и недель (Узлы V–IX). При чтении этих Узлов Конспекта отчётливо выступают этапы прихода к власти большевиков, ошеломляющая циничность их агитационных приёмов.
Значительно короче очерчены Узлы Х—ХХ (февраль Восемнадцатого – весна Двадцать Второго), однако у читателя возникает ясное представление об объёме первоначального замысла эпопеи.
Последняя редакция Четвёртого Узла и Конспекта ненаписанных Узлов выполнена в процессе набора в Вермонте в 1987–1989 годах.
«Апрель Семнадцатого» и «На обрыве повестования» впервые напечатаны в 20-томном Собрании сочинений, тома 19 и 20 (Вермонт – Париж: YMCA-press, 1991).
На родине «Апрель Семнадцатого» печатался в журналах «Новый мир» (1992, № 10–12, главы 1—91) и «Звезда» (1993, № 3–6, главы 92—186). В книжном издании «Апрель Семнадцатого» вместе с Конспектом появился в 1996–1997 годах в составе репринтного воспроизведения «Красного Колеса» (Историческая эпопея в 10 т. – М.: Воениздат, 1993–1997; тома 9—10).