Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования
Шрифт:
И – гремело, напитывая автора гордостью. (Всё-таки он – ни на кого не был похож! ни на кого!)
Да так ли уж силён наш враг? Прочли в ссылке 6 пунктов синодального отлучения Толстого – какая убогость и косность! Нет, будущее представляем мы, а наверху сидят не только преступники, но маньяки. И мы – наверняка справимся с этим сумасшедшим домом!
А летом 1902 прочли «Что делать?» Ленина, стали получать «Искру» – о-о-о! да железная партийная организация уже создаётся и без Антид Ото! Свои тут рефераты о централизованной партии показались ему захолустными. В ссылке стало тесно, безвоздушно! Нет, надо – бежать! Бежать – в эмиграцию.
А уже была у них и вторая девочка. Но Александра согласилась, что для великих задач – Лев должен бежать. А она с двумя девочками останется, ничего.
Добыли
Подъехал к неближней станции, сел в вагон в крахмальной рубашке и галстуке – и покатил на запад. Вот и весь побег.
Первая остановка была в Самаре, там – один из штабов «Искры»! Антида Ото встретили восторженно, Кржижановский дал ему кличку Перо, и эту кличку уже сообщили в «Искру».
Несколько безпрепятственных поездок в Харьков, Полтаву, Киев по делам «Искры», – организация совсем слабая, местные ячейки безпомощны. Но и не это интересовало Перо: за границу! скорее в центр «Искры»! скорей – к кормилу всей революции.
С небольшими приключениями перешёл границу, в Вене потревожил в воскресенье вождя австрийской партии Виктора Адлера, не спавшего ночь перед тем, взял у него денег на дорогу до Цюриха; ночью же разбудил Аксельрода; дальше до Лондона, без английского языка нашёл квартиру Ленина и постучался к ним ни свет ни заря, не представляя, что у них строгий распорядок жизни. В России – такая борьба! и как они все забываются в Европе. А между тем надо действовать – немедленно! Куда же? – в «Искру» конечно! Да тут уже знали его кличку – Перо! Крупская так и доложила Ленину: «Перо приехал».
Первая прогулка с Лениным по Лондону, «вон, у них там Вестминстер». Да разве глаза вбирают Вену, Цюрих или Лондон? Прогулка – «экзамен по всему курсу». Вашу книгу, Владимир Ильич, мы коллективно штудировали в московской тюрьме, да как вам удалось собрать столько статистического материала? Гигантский труд. Спор Каутского с Бернштейном? – ревизионистов среди нас не было ни одного! Философия? Мы очень увлекались, как Богданов сочетает марксизм с теорией познания Маха-Авенариуса. И Ленину тоже это нравится, но он смущён, что Плеханов объявил такую философию разновидностью идеализма.
Насчёт Пера решение было пока такое: немного тут побудет, познакомится с литературой – да и снова в Россию на нелегальную работу.
Не то, что хотелось. Перо – для того и Перо, чтобы занять место в «Искре». Как раз поместили жить в одном доме с двумя членами редакции: Засулич – крупной, уже пожилой женщиной с небрежной внешностью, и Мартовым. С Мартовым много соприкасались, много сидели над книгами, курили и выпили много дешёвого кофе. Юлий, тоже в пенсне и с такими же буйными чёрными волосами, был на семь лет старше Льва, очень талантливый и очень безпорядочный, всегда пенсне непротёртое и пепел, рассыпанный по рукописям. Лев присматривался к нему внимательно и ревниво, это был естественный и несомненный соперник. Мартов и писал и говорил – поразительно легко, и мог без конца. Он всегда был нацело захвачен сегодняшним политическим днём, новостями, спорами, то и дело рассыпал остроумнейшие догадки, гипотезы, предположения, предложения – но тут же многие сам забывал, не доводя до дела. Мысли его были хрупко ажурны, им не хватало мужества, а самому Мартову – воли, а это-то и главное! Первая реакция Юлия на всякое событие имела всегда революционный характер – но ещё не успевал он занести её на бумагу, как его осаждали сомнения, и он уже не мог собрать все мысли и выделить главную. Вот волей, неизменно революционной волей, Лев несомненно превосходил его! А между тем Мартов был давно равноправным редактором «Искры», – а Перо?.. И, собирая весь талант, он теперь писал и писал в «Искру», политические статьи и даже передовицы, окунаясь во вкус словесного материала, в погоне за формой, за образом, за стилем. И это было весьма замечено и одобрено.
Тут стали посылать его и на выступления по Европе, сражаться в рассеянных эмигрантских группах. И оказалось:
Кажется, Перо за эти несколько месяцев с 1902 на 1903 изряднейше отличился в «Искре». Сперва стеснялся, а вот уже осмеливался выступать с теоретическими статьями наряду с Плехановым. И в решающем вопросе об отношении к либералам был целиком согласен с Лениным: они тянутся к социал-демократам, а мы их будем только бить и бить! (Засулич умоляла: мягче!) И становилось уже невыносимо: неужели заслуги его не будут оценены и его не введут в состав редакции «Искры»?!
Нет, Ленин – оценил. Ленин решил – ввести. И написал остальным членам редакции: кооптировать Перо на равных основаниях. Уже не один месяц он пишет в «Искру» в каждый номер, по статьям на злобу дня просто необходим нам. И он человек с недюжинными способностями, убеждённый, энергичный, пойдёт ещё вперёд, очень будет нам полезен. Правда, пишет со следами фельетонного стиля, чрезмерно вычурно (у самого-то Ленина не было вкуса), неохотно принимает поправки и уже изрядно недоволен, что его третируют как «вьюношу». Не примем сейчас – упустим его, он поймёт как наше прямое нежелание. А ведь у него есть чутьё человека партии, человека фракции, он нам будет исключительно полезен. Нам нужно пополнение сил, и очень нужен в редакции 7-й член для удобства голосования.
Про удобство голосования было сказано мимоходом, а здесь-то и весь ключ. Уже несколько месяцев шли трения между Лениным и Плехановым по многим вопросам, и о проекте программы партии для предстоящего партийного съезда. Шестичленная редакция «Искры» всё явнее распадалась на две тройки – «старых» Плеханова-Аксельрода-Засулич, и «молодых» Ленина-Мартова-Потресова, и введением ещё более молодого задорного седьмого Ленин рассчитывал обезпечить себе перевес. Вослед Ленину тут же и Мартов написал Аксельроду убедительно. Но Плеханов раскусил манёвр и не только категорически воспрепятствовал, а ещё и облил «вьюношу» при встрече изысканной недоброжелательной холодностью.
Но и Лев уже никогда не простил этого Плеханову!
А попадал – в тупик? Если нет движения в редакцию «Искры» – то куда? то что? Да от них от всех шестерых никогда не поступило ничего такого и сравнимо блестящего, как от него! Оч-чень было оскорбительно.
И с этим вскоре поехал в Брюссель на 2-й съезд партии. (Начался в складском помещении, полном блох, пытка делегатам. Потом перенесли в Лондон.) От кого же тут был Антид Ото? От «Сибирского социал-демократического рабочего союза» (придумал).
Ленин предусмотрительно подготовился к этому съезду, поучительный приём: заблаговременно посылал он близких ему эмигрантов в Россию, избраться от существующих (или несуществующих) с-д групп, они возвратились сюда делегатами, и теперь Ленин имел большинство. Для этого, правда, пришлось ещё разгромить особые требования Бунда – Антид Ото и Мартов поддержали его против этих недопустимых еврейских притязаний на обособленность.
Весь раскол определился не самой съездовской работой, а – заранее уже накалившимися отношениями между Лениным и Плехановым. Ленин отказывался быть и дальше не первым в партии, а кому-то подчиняться. Не удалось создать в «Искре» отношения 4:3, – так теперь он предложил сократить редакцию «Искры» до трёх: Ленин-Плеханов-Мартов, а значит, всё равно иметь перевес 2:1, – и вот это-то клином раздора вошло в съезд, проявиться могло в чём угодно, проявилось в первом параграфе устава.