Красноглазый вампир
Шрифт:
Анкиран был ему бесконечно признателен, предоставив ему полную свободу действий. Однако поставил одно условие: не приближаться к гирритам.
— Даже я бессилен против них, — признался царь, — они полностью под властью колдунов-шаманов. Не забывайте, я управляю страной, но не царствую.
— Гирриты действительно мертвецы? — спросил доктор.
Лицо Анкирана потемнело.
— Так утверждает традиция. Они великолепные охранники. Без них свобода этой страны была бы пустым звуком. А страна очень богата, ибо здесь в изобилии растет мандрагора. Ее корень имеет громадную
— Первая вещь, которая требует решения в этой области, утверждал врач, есть полное уничтожение белых волков, которые все являются носителями ярко выраженной заразы водобоязни, а это главный источник беды.
Человек, укушенный ими, заражается, и его укус также становится опасным, поскольку он передает болезнь дальше.
Операция началась, и в первые недели было организовано множество облав, во время которых под ударами охотников погибла большая часть опасных хищников.
Всё шло к счастливому завершению, не вмешайся в дело женщина.
Женщины шаманов не отличаются красотой, и врач почти не замечал их, но однажды всё изменилось.
Он обратил внимание, что на окраине поселения шаманов, неподалеку от царской резиденции, буквально прислонившись к горному склону, стоит красивое строение, полу-изба, полу-коттедж, приближаться к которому было всем запрещено.
Однажды он случайно забрел в это место и увидел ее.
Да, он увидел прекрасную принцессу шаманов. Ее звали Илука.
Это была любовь с первого взгляда.
Они стали тайно встречаться, несомненно, не без чьей-то помощи, и вскоре поняли, что жизнь без их взаимной любви не имеет смысла.
Илука была не только прекрасна, но и великолепно образованна. Она безупречно владела английским языком, имела обширные научные познания и превосходила по уму многих наших университетских ученых.
Хакстон был человеком прямым, с трудом лгал. Однажды он заговорил с Анкираном и всё рассказал ему. Он ожидал ужасной отповеди со стороны царя, чей приказ он нарушил, и был поражен неимоверной печалью, с которой Анкиран выслушал его исповедь.
— Должен поделиться с вами правдой, — наконец произнес монарх, — после чего вы, доктор Хакстон, немедленно покинете страну. И это ради вашего блага, ради вашего спасения.
Илука — моя дочь. Ее мать была испанкой… Она родилась в… Лондоне!
— Как! — не удержался Хакстон.
— Я — англичанин, доктор Хакстон, — глухим голосом продолжил царь. — Когда моя жена умерла при родах, подарив мне Илуку, я принял предложение советского правительства приехать в Москву и стать директором завода, поскольку я по образованию инженер. Через год, невольно вовлеченный в политические дрязги, я был сослан вместе с маленькой дочерью в Сибирь на поселение. Мне удалось бежать. Меня приняло племя шаманов. Я стал их советником, потом царем.
— Анкиран! — воскликнул доктор Хакстон. — Ничто не мешает тому, чтобы Илука стала
— Несчастный, — простонал царь, — Илука — ликантроп!
Врач вздрогнул, но сумел взять себя в руки.
— Я тот человек, который ее вылечит! — с жаром сказал он.
— Увы, если бы было только это! Я должен сказать вам всю правду, хотя она может показаться вам неправдоподобной. Однажды во время охоты ее укусил агонизирующий белый волк. Она заболела и… Хакстон, это ужасно. ОНА УМЕРЛА!
Я сам видел Илуку холодной, с окоченевшими конечностями и остекленевшими глазами, завернутую в саван!
Тогда явились маги. Они оставались трое суток у изголовья умершей, не подпуская к ней никого, даже меня.
На третью ночь Илука встала со смертного ложа и покинула скорбное помещение. Она стала гирритом!
Я должен был отослать ее в запретные районы, где имеют право пребывать только живые мертвецы. Но не смог преодолеть себя! Я оставил ее пленницей рядом с собой. Иногда ей удавалось сбежать и совершать ужасные акты против моих подданных. Хакстон, вы помните руку, которая протянула вам красную чашку, наполненную отравленным чаем? Это была ее рука! Да, начальник каравана сказал вам о дондо… ведь он не мог назвать имя проклятого гиррита. Теперь, Хакстон, уезжайте, не стараясь увидеться с ней. Оставьте меня наедине с моим горем и тоской!
В тот же день врач покинул горы, добрался до Владивостока. Оттуда он отправился в Англию.
Доктор Торн замолчал и вытер со лба крупные капли пота.
Доктор, — внезапно обратился к нему Гарри Диксон, — один человек — некто Боб Джарвис — столкнулся однажды лицом к лицу с гирритом в Лондоне… Он заметил странную вещь: гиррит отказался от чая, несмотря на свою видимую слабость.
Единственное, что может их уничтожить, это вода, — ответил ученый, — поэтому они могут находиться только в очень сухих горных районах. Судите о моем удивлении, когда я узнал об их появлении в Лондоне, городе туманов и дождей.
Прекрасно, — кивнул сыщик, — а теперь, может быть, согласитесь проводить меня в паучий замок и покажете мне дорогу?
Диксон! — воскликнул школьный учитель. — Что вы собираетесь сделать?
Покончить с отвратительной тайной, доктор, и ничего более!
Ночь была холодной и ясной. Двое мужчин пустились в путь и вскоре оставили за спиной небольшое засыпающее поселение Гленнок. Дорога, ведущая к заброшенному замку, изобиловала тропками, вьющимися между высокими скалами, и больше походила на замысловатый лабиринт.
Они не обменялись ни словом. Торн был раздражен и шел широкими шагами. Сыщик едва успевал за ним.
Через час ходьбы доктор взошел на холм с крутыми склонами, замер на его вершине и показал рукой на запад.
Паучий замок! — пробормотал он.
Гарри Диксон сдержал невольную дрожь.
Еще никогда он не видел в свете луны столь фантастическое зрелище.
В глубине долины, отражаясь в антрацитово-черной воде озера, стоял средневековый замок с высокими башенками, массивными стенами, в которых угадывалось несколько узких бойниц. Замок словно угрожал окружающей местности.