Красноглазый вампир
Шрифт:
Час был уже довольно поздний, и сыщик потребовал от дирекции разрешения побыть вместе с заключенным номер К-181-С, каковое и было ему немедленно дацр.
Наступил вечер. На потолке зажглась лампа. В мрачном здании прозвенели звонки отбоя, редкие и зловещие. Камеры и коридоры затянул сумрак. Только у больных было право на свет ночью.
Послышался лязг запираемых замков, эхо которого прокатилось по зданию.
Печатные шаги ночных дежурных регулярно доносились из длинных
Гарри Диксон невольно ощутил тоскливую атмосферу места, усиленную поздним временем.
В этот момент раненый застонал и заворочался на кровати.
Его глаза были широко открыты, и он в упор смотрел на сыщика.
— Вы пришли спросить меня кое о чем? — слабым голосом произнес он.
Гарри Диксон кивнул.
— Нет смысла, Кашел Линмус, сообщать вам, — сказал он, — что правосудие вашей страны обязательно учтет ваши признания и откровения, если вы пожелаете говорить.
Заключенный печально улыбнулся.
— У меня нет особой надежды выпутаться, — сказал он.
— Здесь, Кашел, вы ошибаетесь. Врачи настроены оптимистично. Но если вы правы, разве вы хотите появиться перед Высшим Судией с тяжелым и жестоким грузом на вашей совести?
В глазах раненого блеснул огонек откровенности.
— Конечно, нет, господин Диксон, — пробормотал он. — А что вы держите в руке?
Вместо ответа сыщик протянул ему булавку, найденную на пожарище цирка Харамбур.
Кашел смертельно побледнел.
— Значит, вы нашли это? — спросил он с тоской в голосе.
Задвижка двери открылась. Кашел Линмус подал знак сыщику замолчать. Это был охранник-санитар, который принес больному стакан лимонада.
— Выпейте это, номер К-181-С, — сказал он убедительным голосом. — Это вас освежит.
Кашел улыбнулся и жадно выпил ледяной напиток.
— До скорого, господин Диксон, — сказал охранник, уходя. — Будьте любезны закрыть за мной дверь.
Сыщик не стал возражать… По ту сторону двери раздался сухой щелчок.
— Это еще что такое? — спросил себя сыщик, дергая дверь. — Она заперта на тройной оборот ключа, а двери тюрьмы не из фанеры…
Раздраженный и обеспокоенный Гарри Диксон обернулся. И тут же увидел, как внезапно изменился пациент.
На его губах появилась розовая пена. Глаза вылезли из орбит. Лицо его внезапно посинело.
Лимонад… отравленный… — прошептал он.
Одним прыжком Гарри Диксон подскочил к больному и сунул ему два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту.
Кашел с отчаянием покачал головой.
Слишком поздно… — икнул он, — охранник… похож… на Буша из цирка… Всё горит… Помогите!
Кашел! Ради бога, скажите хоть что-нибудь, — умоляюще попросил Гарри Диксон, держа
Раненый напрягся изо всех сил.
Он украл у меня… булавку… жемчужинку… найдите ее… жемчужинку…
Линмус упал на подушку.
Вокруг него витал запах горького миндаля.
Цианистый калий, — прорычал Гарри Диксон. — Удивительно, что бедняга так долго протянул, а мог еще столько сказать!
Он мрачно поглядел на труп Линмуса.
«Они действительно сильны. Но кто они? Банда Белой Розы? Допустим… Но что за силы скрывает она?»
Размышления ни к чему не привели.
Попытаемся выбраться отсюда.
У изголовья пациента был электрический звонок. Гарри Диксон нажал на него, не надеясь на успех.
Ответа не было. Скорее всего, провода были перерезаны.
Меня заперли до утра, чтобы я потерял драгоценное время. Посмотрим, насколько прочны решетки. Надеюсь не так, как двери.
Мы уже говорили, что окна были высокими и широкими, а решетки не выглядели очень солидными.
Надо думать, в эту палату помещают умирающих, — сказал себе сыщик, — а решетку установили для проформы. А… один прут уже гнется.
Гарри Диксон чуть-чуть согнул своими крепкими кулаками один из прутьев. Потом второй прут и третий.
Для худого и гибкого человека, каким был сыщик, протиснуться сквозь образовавшееся отверстие было делом легким.
Через несколько мгновений он выбрался из окна и приземлился на рыхлую землю сада, где умирали тощие кустарники и сорняки.
— Раз, — пробормотал он. — Теперь внутренняя стена! А дальше пост охраны.
У тюрьмы Ньюгейт две стены, а в некоторых местах есть даже третья стена.
Гарри Диксон без затруднений преодолел первую, не очень высокую стену и оказался на узкой и заросшей травой дорожке, по которой совершала обход охрана.
Вдруг он застыл на месте. Он услышал шорох у себя над головой. Шум исходил от большой круговой стены.
На фоне лунного неба вырисовывалась сторожевая вышка, и Гарри Диксон различил рядом с ней фигуру человека, присевшего на корточки.
Сыщик осторожно приблизился. В свете луны поблескивали галуны охранника.
— Эй! — окликнул он.
Охранник шевельнулся, и в лунном свете сверкнул пистолет, его злая мордочка смотрела на сыщика сквозь бойницу.
— Не стреляйте, — крикнул Гарри Диксон. — Я из полиции!
Последовал ответ, но он был не тем, которого ожидал сыщик.
Огненная вспышка пронзила тьму, и Гарри Диксон ощутил резкую боль в левом бедре. Он застонал от боли и рухнул на землю. Человек неосторожно выпрямился, и его силуэт появился на фоне луны…