Красные моря под красными небесами
Шрифт:
– А, так это детская забава! Мы с Жеромом заказали особую обувь с железными вкладками в мысках. Если умеючи вытащить ногу из башмака, то сосед по игре не почувствует ничего подозрительного – вес железной вкладки полностью соответствует весу ступни, придерживающей ногу. Так что мы с Жеромом под столом целые поэмы друг другу выстукивали, у нас свой код имеется. Вам же наверняка доложили о наших баснословных выигрышах.
– Вы шутите?
– Нисколько. Могу вам обувь показать.
– Да, вам и впрямь чрезвычайно везло… Ну а как же вам удалось лорда Ландреваля в бильярд обыграть? Тут мошенничать бесполезно – и стол, и шары, и кии сделаны на заказ для игорного дома, вдобавок их всякий раз тщательно осматривают, а счет
– Разумеется, подделать все это невозможно, но за десять соларов лекарь Ландреваля поведал мне о некоторых особенностях организма его светлости и среди прочего упомянул, что лорд Ландреваль испытывает болезненную чувствительность к лимонам. Перед каждой партией мы с Жеромом натирали руки, лицо и шею разрезанными лимонами, а запах маскировали ароматическими отдушками. За полчаса общения с нами у Ландреваля развивался такой отек, что он веки с трудом разлеплял. Бедняга так и не понял, из-за чего это происходило.
– Погодите, вы утверждаете, что выиграли тысячу соларов с помощью пары лимонов? Но это же совершеннейший вздор!
– Вы абсолютно правы. Я обратился к Ландревалю с учтивой просьбой о ссуде в тысячу соларов, а он, исключительно по доброте душевной, предоставил нам возможность опозорить его на весь свет, одержав победу в той самой игре, непревзойденным мастером которой он считается.
– Гм…
– Как часто Ландреваль проигрывал? Одну игру из пятидесяти? А потом появились мы с Жеромом, ну и…
– Да уж. Лимоны, говорите?
– Они самые. Видите ли, если не удается смухлевать в игре, то следует отыскать способ обмишулить игрока. Мы с Жеромом способны любого гостя в вашем уважаемом заведении превратить в послушную марионетку, дайте только время подготовиться и собрать необходимые сведения. Впрочем, если бы человек с моими способностями разузнал побольше обо мне самом, то и меня бы в марионетку превратили.
– Ваш рассказ меня заинтересовал, господин Коста. – Реквин взял бокал со стола, неторопливо отпил вина. – Положим, я готов снизойти до признания некоторой части ваших утверждений. Я подозревал, что вы с приятелем вовсе не биржевые дельцы, но в моем заведении всякий обладатель солидного состояния волен объявить себя кем угодно – хоть герцогом, хоть трехголовым драконом, мне все равно. До того как вы переступили порог моего кабинета, я считал вас человеком состоятельным, поэтому позвольте задать вам чрезвычайно важный вопрос: с какого перепугу вы мне все это рассказываете?
– Мне хотелось привлечь ваше внимание.
– Считайте, что вам это удалось.
– Увы, одного внимания недостаточно. Вы должны были в полной мере оценить мои способности и мои дальнейшие намерения.
– Что ж, я их оценил – с некоторыми оговорками. И как вы думаете, чего же вы этим добились?
– Того, что вы прислушаетесь к моему следующему заявлению.
– Какому еще заявлению?
– Понимаете, я здесь не ради того, чтобы обманом выманивать тысячи соларов у ваших уважаемых гостей. Несомненно, это доставило мне огромное удовольствие, но моя главная цель заключается в ином… – Локк развел руками и виновато улыбнулся. – Меня наняли для того, чтобы я проник в вашу сокровищницу и вынес оттуда абсолютно все у вас из-под носа.
Реквин недоуменно моргнул:
– Но это же невозможно!
– Увы, это неизбежно.
– Послушайте, речь идет не о ловкости руки и не о лимонах. Извольте объясниться, господин Коста.
– Устал я стоять, ноги гудят, – сказал Локк. – Да и в горле пересохло.
Реквин, пристально посмотрев на него, пожал плечами и небрежно произнес:
– Селендри, стул для господина Косты. И бокал.
Недовольно поморщившись, Селендри подняла резной стул темного дерева с кожаным сиденьем, стоявший у стены, и опустила его рядом с Локком. Локк улыбнулся и сел на стул. Селендри куда-то отошла
– За ваше здоровье, – сказал Реквин. – Оно вам еще пригодится.
Локк с наслаждением глотнул вина, смакуя необычный букет, в котором привкус абрикоса сменялся ароматной свежестью чуть кисловатых яблок. Неплохо разбираясь в винах, Локк оценил глоток в двадцать воланов и с неподдельной признательностью кивнул Реквину, который равнодушно отмахнулся.
– Господин Коста, от вашего внимания наверняка не ускользнул тот факт, что моя сокровищница – самое надежное хранилище в Тал-Верраре. Это единственное в городе место, защищенное с избыточностью, превосходящей даже охрану личных покоев самого архонта. – Реквин левой рукой поправил тугую перчатку, обтягивающую пальцы правой. – Сокровищница заключена в оболочку первозданного Древнего стекла, и путь в нее преграждает череда заслонов – непревзойденных творений искуснейших механиков и литейщиков, совершенство которых, не сочтите за пустое хвастовство, не имеет себе равных. Конечно же, звучит это нескромно, будто я исподним похваляюсь, но, да будет вам известно, многие приоры предпочитают хранить свои деньги и ценности у меня.
– Примите мои поздравления, – сказал Локк. – Весьма лестно обзавестись такими важными клиентами. И все же вход в сокровищницу охраняется набором шестеренок, а шестеренки изготавливают люди. А все запертое кто-нибудь обязательно отопрет.
– Повторяю, это невозможно.
– А я вас снова поправлю – не невозможно, а трудно. Трудно и невозможно – как родственники, которых часто путают, хотя у них очень мало общего.
– Сквозь заслоны, оберегающие вход в мою сокровищницу, самому лучшему вору на свете не пробраться. Увы, господин Коста, проще бегемота родить. Это даже обсуждать глупо. Мы с вами всю ночь можем мужскими достоинствами мериться: мол, у меня пять футов, а у вас – все шесть и по команде огнем пышет. Вы сами признали, что обмануть механические устройства в моем заведении вам не под силу. А раз уж моя сокровищница охраняется механизмами, непревзойденными в своей сложности, то из ваших же слов следует, что я и есть тот самый противник из плоти и крови, которого вы надеетесь обвести вокруг пальца.
– Возможно, наша с вами беседа заставит меня забыть о подобной надежде.
– А как обман посетителей моего заведения связан с попыткой пробраться в сокровищницу?
– Видите ли, мы зачастили к вам под видом заядлых игроков для того, чтобы поближе ознакомиться с вашими методами, однако особого успеха это не принесло. А мошенничали мы со скуки, чтобы игре интереса придать.
– В «Венце порока» вам скучно?!
– Мы с Жеромом – воры. Вот уже много лет мы в картишки поигрываем и добро воруем и на востоке, и на западе. Мы и в Каморре не раз промышляли, и здесь. С богачами карусели крутить – милое времяпрепровождение, но быстро надоедает. Время идет, работа стоит, а развлечься чем-то надо…
– Кстати, о работе. Вы упомянули, что вас наняли. Вот об этом извольте рассказать подробнее.
– Нас с партнером сюда прислали, скажем так, наводчиками. Из всех подробностей нам известно лишь, что некая особа жаждет полностью опустошить вашу сокровищницу – не просто проникнуть внутрь, а вынести все подчистую, выжать все добро, как мед из сот.
– Некая особа?
– Некая особа. Понятия не имею, кто именно. Мы с Жеромом имеем дело исключительно с подставными лицами, а выяснить, кто за ними стоит, нам не удается. Наш заказчик как был безымянным, так вот уже целых два года им и остается.