Красные рельсы
Шрифт:
Фермер недовольно мотнул головой:
— Не надо деньги!
По-видимому, он был не из тех, кто быстро забывает обиду.
— Вы будете убить те два человека?
— Надеюсь, что без этого можно будет обойтись.
Индеец заворчал; видимо, у него уже сложилось определенное мнение о храбрости детектива. Злобно засопев, он развернул свою лошадь и, взяв вторую за уздечку-веревку, скрылся в лесу.
Конкэннон остановился перед небольшим домом со скромной деревянной вывеской: «СКВАЖИНЫ. ПРЕСНАЯ И СОЛЕНАЯ ВОДА. НЕФТЬ. ФИРМА ОТТО МАЙЕРА». Перед домом стояла повозка, груженая стальными тросами.
Некоторое время детективу все не верилось, что на свете действительно есть некий Отто Майер, который что-то знает о Эйбе Миллере. За последние двадцать четыре часа произошло столько событий, что он уже начал подозревать в преступных замыслах всех, кто мог быть хоть как-то связан с Миллером. Конкэннон вошел, и его тут же окутало облако дыма и едкого газа, выходивших из кузницы на заднем дворе. Повысив голос, чтобы заглушить удары молотка по наковальне, он спросил:
— Есть тут Отто Майер?!
Удары молотка прекратились. Из кузницы появился невысокий, голый до пояса человек; он посмотрел на вошедшего, часто мигая глазами.
— Одну минуту, я хочу закончить деталь, пока она не остыла.
Конкэннон подождал еще несколько минут; человек появился снова:
— Вы ищете бурильщика?
— Я ищу Отто Майера.
— Это я. Лучший фабрикант инструментов на территории криков. Лучший — потому что единственный! — Он невесело засмеялся. — Воду ищете или нефть?
— Ни то, ни другое. Мне нужно поговорить с вами об одном человеке. Он как-то на вас работал: Эйб Миллер. А меня зовут Конкэннон.
Нефтеразведчик внимательнее присмотрелся к Конкэннону, затем повернулся, дошел до задней двери мастерской и закрыл ее.
— Эйб Миллер? А что он вам сделал? Или, может, он взлетел на воздух? Я ему часто говорил, что рано или поздно это с ним произойдет.
— Да нет, ничего такого я не слыхал. Я просто хочу с ним поговорить.
— О чем?
— О деле.
Отто Майер ухватил тяжеленное сверло и потащил к кузнице.
— О деле? С Эйбом Миллером? Вы что-то непохожи на разведчика нефти.
— А я и не разведчик.
Майер наклонился над сверлом и осмотрел режущую кромку.
— Я не видел Эйба уже шесть или семь недель. По моему заказу он пробил колодец на территории чероки, но напрасно: дыра получилась слишком глубокой. У них там только поверхностные месторождения. Вот у криков найдут большие пласты, попомните мои слова…
— А что делает Миллер сейчас?
— Исчез, как я уже сказал. Он специалист по нитрашке, но нефть у него в крови, как и у меня. Бог знает, где он теперь. — Он обернулся и задумчиво почесал подбородок. — Если вы не торопитесь, я попробую выяснить, куда он подевался.
— Я подожду, мистер Майер. Заранее благодарю за старания.
Конкэннону казалось, что он только и делает, что всех благодарит, а в ответ получает одни синяки.
— А где тут можно поесть? — спросил он.
— В «Фанданго». Это предпоследний дом на улице. Если, конечно, вы ничего не имеете против жирного мяса и маисового хлеба. Не спешите, осмотрите наш небольшой город. Как только я что-нибудь узнаю, сообщу вам.
«Фанданго» был образцом заведения, которое появляется на индейской территории, как только туда приезжают белые. У большой кухонной плиты стоял повар-индеец; справа была стойка бара, перед ней — столы для покера и «Фаро». Виски наливали здесь из кофейника в фарфоровые чашечки.
Конкэннон подошел к стойке, заказал яичницу, бифштекс, булочки и патоку. Ему подали миску густой маисовой каши, в которой тонули жалкие кусочки говядины. Рядом с ним уселась женщина, которой, вероятно, не было еще и тридцати, но с виду она тянула на все пятьдесят. На ней были красные чулки и костюм танцовщицы из дансинга. Она улыбнулась ему, показав два ряда испорченных зубов.
— Сожалею, — сказал Конкэннон, — но денег у меня только на обед.
Она пожала плечами:
— Ладно, все равно сейчас нерабочее время. Мне просто хочется поболтать. — Она подозвала повара: — Ну-ка, Великий Вождь, принеси кофейник и налей нам.
— Ведь на виски-то у вас хватит? — опять улыбнулась она Конкэннону.
Конкэннон предпочел подчиниться. Индеец, который, видно, не любил, когда его называли Великим Вождем, угрюмо разлил виски по чашечкам и взял со стола деньги. Конкэннон подсчитал, сколько у него остается: пятидолларовая бумажка и около двух долларов мелочью. Уезжая из Оклахома-Сити, он забыл запастись деньгами, недооценив силу наличных из-за постоянных разъездов за счет компании.
Опорожнив свою чашечку, женщина посмотрела на благодетеля с явным любопытством.
— Я разыскиваю человека, который, быть может, вам знаком. Эйб Миллер, взрывник, — сказал Конкэннон небрежным тоном.
Услыхав имя, она буркнула:
— Знаю ли я Эйба Миллера? Еще бы! Он волочился за всеми девчонками из баров и кабаре отсюда до самой Пенсильвании! Если, конечно, это ему ничего не стоило…
Конкэннон оживился.
— А где его можно найти?
Она покачала головой и сплюнула на и без того грязный пол «Фанданго».
— Я не видела его уже больше месяца. Могу сказать одно: он наверняка живет у какой-нибудь бабы за ее счет.
Неизвестно зачем Конкэннон счел нужным понизить голос:
— А вы не слыхали о женщине из Оклахома-Сити по имени Мэгги Слаттер?
Собеседница удивленно посмотрела на него.
— Мэгги? Да знаю я ее! Мы жили с ней вместе на земле чероки. Там она и познакомилась с Миллером… Бедняжка… Она без ума от него. А быть от него без ума — для любой бабы страшное невезение. — Глаза ее сузились. — А где такой джентльмен, как вы, мог встретить Мэгги?
— В Оклахома-Сити. Я искал Миллера.
Женщина пожала плечами.