Красный Барон
Шрифт:
— Эй, эй, господин! Вы живы?
Молодой человек медленно открыл глаза, щурясь от вдруг показавшегося ему ярким света. Он лежал все там же, в часовне, вокруг ярко горели факелы, свечи, какие-то люди с фузеями сгоняли сатанистов в угол… солдаты?! Господи… успел-таки Жоакин! Хотя… нет, не успел… Бьянка!
Андрей дернулся, привстал — никакого гроба на алтаре уже не было, куда он делся, конечно же, можно было спросить у сектантов… с пристрастием спросить!
— Лежи, лежи, дружище! Сейчас мы отнесем тебя в повозку.
— Педро!!! — оглядывая своих спасителей, с надрывом воскликнул Громов. — Жоакин! Мигель?
Он узнал губернаторского агента с физиономией висельника и удивленно спросил:
—
— Ваш слуга, сеньор, — усмехнулся тот. — Я случайно увидал его у таверны «Щит Беренгера», парень явно за кем-то следил. Вот я и подумал…
— И я подумал, что лишняя помощь вовсе не помешает, — поспешил оправдаться Перепелка. — Вот и рассказал обо всем Мигелю, я ж видел, как он приходил к вам.
— А Льюиса я сразу отправил за сеньором капитаном, — с неприязнью осматриваясь вокруг, пояснил агент. — Смотрю, мы успели вовремя.
Ах, если бы так!
Закусив губу, Громов все же поднялся на ноги и, пошатываясь, подошел к алтарю, потрогав пальцем кровь… кровь Бьянки! А вот гроба да, не было. Куда же он делся-то, черт побери?
— А вы здесь больше ничего не видали?
— Да нет. Кроме сектантов и тебя, дружище Андреас! — довольно расхохотался сеньор комендант. — Такое впечатление, что нам всем сейчас нужно хорошенько выпить. Предлагаю заглянуть по пути в «Щит»! А сектантов солдаты доставят в крепость, завтра и приступим к допросам.
— Нет! — молодой человек хмуро покачал головой. — Надо еще здесь кое-что поискать… быть может, подземный ход или что-то в этом роде.
— Поищем! — охотно согласился Педро. — Мигель, погляди кругом.
— Сделаем, — угрюмо отозвался «висельник». — Этого, петуха их красного, видали? — он кивнул за алтарь, где уже возились с телом главаря секты солдаты.
— Хороший выстрел, — похвалил агент. — И это явно не солдатское ружье, гляньте, как грудину разворотило. Так вышибить ребра может только старый добрый мушкет!
Педро Кавальиш вскинул глаза:
— Ты хочешь сказать, мы явились сюда вовсе не первыми?
— Именно так, сеньор капитан. Об этом я и толкую.
Подземный ход солдаты обнаружили уже минут через пять — довольно широкий, он начинался сразу за алтарем и выходил в расщелину…
И никакого гроба, тела…
— Ничего, — утешил Андрея капитан. — Завтра с рассветом отправим солдат поискать, может, и найдут что-нибудь.
Солдаты не нашли ничего, о чем и доложили, вернувшись к вечеру в крепость, где лейтенант с капитаном занимались допросами пленников. Увы, не всех! Как и предполагал Громов, большинство сектантов оказались знатными особами, и были освобождены сразу же, как только об их задержании узнал господин губернатор. Ах, как они потешались над своими незадачливыми тюремщиками, даже мерзкая «куколка» Амалия что-то насмешливо бросила лейтенанту… тот, правда, не особо-то и слушал, находясь под впечатлением от страшной смерти Бьянки.
Главное — и тела-то не нашли! Зачем и куда его дели сектанты? Спрятали? Сожрали в ритуальных целях? Или просто-напросто выбросили в какую-нибудь в пропасть, так что теперь уже никогда не найдешь.
Пожалуй, такого потрясения — самого настоящего горя! — Громов не ощущал уже очень давно. Что же, именно для этого нужно было провалиться в прошлое? Выходит, так? Злодейка судьба потешилась, кинув сладкий кусок… и тут же его отобрав. О Бьянка…
Осознавая, что вряд ли это скоро получится и все же пытаясь забыться, Андрей с головой окунулся в расследование, кроме указанной выше причины, руководствуясь еще и вовсе не местью, а желанием вернуться домой, ведь здесь его теперь совсем ничего не держало, точнее сказать — никто. Что и говорить, в последнее время молодой человек и думать забыл о своей прошлой жизни, и
А теперь… даже на могилку не сходить, не помолиться у креста, не повесить венок. Как жутко все, Господи! Бедная Бьянка — за что все это ей, за что?
Удачно начатое расследование смерти барона, к которому, как нынче полагал не только один сеньор лейтенант, вне всяких сомнений, были причастны кто-то из высших членов секты, постепенно не то чтобы зашло в тупик, но продвигалось как-то ни шатко ни валко — допрошенные по этому делу простолюдины мало что могли рассказать, а людишек познатнее трогать не полагалось — сам губернатор не разрешал! Пока ясно было, что Красный Барон — это что-то вроде титула руководителя секты, коим когда-то являлся и покойный откупщик Амброзио Кадафалк-и-Пуччидо, а все жены бывших «Красных Баронов» после смерти мужей считались принадлежащими секте — в этом и была разгадка странной фразы Бьянки — «распределена». Похоже, что несчастная баронесса, предвидя свою незавидную участь, все же решилась обратиться за помощью… к кому? Уж точно не к местным властям, пусть и не покровительствующим секте, но и не мешающим ее существованию. А к кому тогда? И кто был тот странный незнакомец, благодаря которому Андрей оказался на горе Тибидабо? Не он ли и явился с мушкетом… правда, чуть-чуть опоздал? На эти вопросы ответа пока не мог дать никто. Да и для того, чтобы добыть хоть какие-то сведения о деятельности секты, приходилось пахать целый день — кого-то допрашивать, куда-то ездить, проверяя полученную информацию, посылать помощников-агентов, да самому лично еще раз облазить, осмотреть всю гору. Увы, тщетно.
Однако работы хватило на несколько дней с утра до вечера, по вечерам же Громов по недоброй русской (кстати, и каталонской — тоже) традиции топил свое горе в вине. Как-то раз его и застал за этим занятием «висельник» Мигель, оказавшийся весьма проворным и по-своему очень неглупым малым, причем наделенным своеобразным чувством юмора, о чем сеньор лейтенант до первой пьянки с ним и не подозревал. А выпить пришлось — хоть и был Мигель не из благородных, Андрей сам же и налил, да еще послал Жоакина в лавку за очередным кувшинчиком.
— Выпить? — агент шмыгнул носом. — А что — и выпью, чего ж не выпить-то, коль не побрезгуете простым человеком, сеньор? Тюльпаны да розы тоже навозом не брезгуют, попробовали бы — и как бы росли?
Громов осоловело взглянул на собеседника:
— При чем тут тюльпаны?
— Это я к тому — что и от подлого люда бывает польза, — хмыкнув, пояснил тот.
Пили быстро, глотая стаканы один за другим, даже Жоакин — и тот принял самое деятельное участие в пьянке, правда, у Андрея все же хватило совести прогнать парня спать, а вот с Мигелем до утра засиделись, даже поболтали «за жизнь», точнее — это агент пьяно изливал свою душу.
— Вот, смотри, сеньор Андреас, как все выходит-то! Раньше, при добром короле Карлосе… не при том, который сейчас, а при том еще, старом Карлосе, который потом умер и началась вся эта гнусная заварушка — драка за престол, будь он неладен! Так вот, при старом короле у нас, при судейской управе, было три следователя и две дюжины агентов, это, правда, считая инквизиционный трибунал — но там бездельники известные, пару ведьм в месяц сожгут и жуют себе сопли, пьянствуют, вот работнички-то, прости господи. Но я не про них, не-ет, я про управу — сейчас там следователей так и осталось — трое — да к ним прибавили еще троих чинуш — составлять отчеты, да еще одного — приглядывать за внешним видом подчиненных, а другого — смотреть за мыслями! Вот ты образованный человек, сеньор Андреас, так объясни мне, как можно за чужими мыслями присмотреть?