Красный цветок
Шрифт:
Астр*эль, сверкая очами, заметила накануне вечером, что теперь-то игра пойдет всерьез. Я не удержалась от шпильки, высказав, что до настоящей игры нам ещё предстоит серьезная разминка. Мы немного ещё поцапались. С тем и разошлись на ночь.
Рассвет группа встретила в телепортационном зале. Зачарованный вход мерцал фиолетовым мертвенным свечением. Широкими уверенными шагами Зака*лар направился к мерцающему четырехугольнику и, перешагнув светящийся порог, без лишних слов растворился в равномерном сиянии. Только рябь блесток сомкнулась за его спиной.
Эффектно.
–
Следующим в портал шагнул Изин*фрэс. Чтобы не мучиться неизвестность и не потеть лишний раз, я поспешила следом. На мгновение сердце екнуло, когда маленькие, фиолетовые, блистающие кружочки, придвинувшись, замельтешили у самого носа. Но зажмурившись, я мужественно шагнула вперед.
Спустя мгновение я уже с любопытством осматривала типовую комнату типовой таверны. С той лишь разницей, что в ней находилось мерцающее зеркало, на деле оказавшееся никаким не зеркалом, а порталом. Через него в город и проходило плановое нашествие Чеар*рэ. Тихое, и пока вроде никем не замеченное.
– Астр*эль, Одиффэ, Къетри идут со мной сейчас. Сиэлла и Изин*фрэс, пойдете за Эллоис*Сэнтом через полсклянки. И без самодеятельности. Ясно?
Вслед за Зако*ларом мы спустились на узкие улочки Хэй*на - Рив.
Казалось, мы перенеслись совершенно в другой мир. В этом мире с залива не переставая дули дикие, холодные ветра, застревая в узких улочках. Они свирепо пытались расшвырять упрямый камень в стороны, завывая и угрожающе, утробно воя.
Дома стояли к друг другу впритирку, так тесно, что их крыши смыкались над головами случайных прохожих, пока бедолаги пытались увернуться и не попасть в капканы и ловушки, сотканные из бесчисленных протянутых в разные стороны веревок с бельем.
Возможно, не весь город выглядел подобным образом. Лишь только те улицы, по которым нам посчастливилось протащиться.
Люди, на которых мы наталкивались по дороге, спешили убраться с дороги в сторону, делая 'рожки' - оберег, непонятно почему распространенный в простонародье против сглаза.
Дурные запахи въелись прямо в стены, - запах бедности, тлена и болезней.
Я остановилась около одной из женщин. Она подняла тяжелый равнодушный взгляд. Обоняние улавливало запах перегара от дешевого бэрта, впрочем, довольно слабый. Выражение её лицо мне было хорошо знакомо. Безнадежность, вялое равнодушие и тупая покорность судьбе, которую все равно не осилить. Взгляд замерзающего, умирающего от голода животного. Взгляд одичавшей одинокой собаки.
Не знаю, что она прочла у меня в глазах, но вдруг неожиданно улыбнулась.
– Подай, милая. Подай. Да благословят тебя Двуликие...
Я подала. Целый четвертак.
– Да хранят тебя Благие!
– поклонилась она, торопясь уйти.
Неужели боялась, что передумаю?
Капюшон моего манто упал и пронизывающий холодный ветер, подхватив, начал рвать волосы, плетью бросая в глаза.
Я забыла. Все забыла. Забывала среди роскоши и довольства богатых подлинную сущность нищеты, уничтожающую в людях горячие искры жизни.
Неужели прекрасные Чеар*рэ тоже ничто иное, как порождение Тьмы? Сколько существ должно сгинуть бесследно во имя того, чтобы мы процветали? И можно ли быть богатой и не быть за это обязанной Тьме? Неужели же она везде? Тьма...
– Одиф*фэ?
– позвала Астр*эль.
– Иду, - отозвалась я.
Зако*лар двигался быстро.
По улицам тянуло незнакомыми и резкими, не приятными запахами моря. Не знаю, как пахнет море для других. Может быть, для кого-то оно полно просторов и надежд? Но я чувствовала только запах прокислой тухлятины. Как если бы некто взял, и сложил, сугубо мне назло, под открытым небом груды рыбы. 'Рыба', не стесняясь, распространяла по округе чудовищные, сладко-гнусные ароматы. К ним присоединялся запах заморских специй, канавных нечистот, просмоленного морской солью дерева и гниющих водорослей.
– Двуликие, - выдохнула я, прикладывая к носу надушенный платок, будто и впрямь была врожденной аристократкой-капризулей.
– Какая мерзость!
Как только выбрались к докам, где со стороны горизонта временами набегал свежий ветерок, дышать стало легче. Дурнота потихоньку ушла. Я с любопытством осматривала стоящие на рейде корабли.
Волнение на волнах заставляло вздрагивать верхушки мачт и раскрашенные деревянные фигуры под бушпритами судов. Невообразимое переплетение канатов, снастей и мачт, туго скатанные полотнища парусов на реях, колышущиеся палубы составляли зыбкий плавучий деревянный караван.
Зака*Лар вывел нас к большому трехмачтовому судну. Нос его, супротив всяких правил, украшала не женская, а мужская фигура. За плечами мужчины, как крылья, развивался темный плащ. Судя по настроению, фигура вряд ли могла служить оберегом. Скорее уж привлекала неприятности.
'Потусторонний Скиталец'. Ну, и название!
Мы с Астр*эль переглянулись.
– На корабле с таким оберегом и таким названием у нас довольно много шансов оказаться на Той Стороне Реки, - шепнула она мне.
Нас проводили в каюту, - одну на нас троих. В восторг от этого, мы, понятное дело, не пришли, поскольку одинаково любили уединение. Но капризничать не приходилось. И выбирать - тоже.
Прошло два часа. Потом ещё час. И ещё. Изинфр*эса, Сиэл*лы и Эллоис*сэнта все не было.
К пяти часам мы с Астр*эль начали волноваться. Сомнений в том, что ребята 'во что-то влипли' не оставалось.
Мы вышли на палубу и для успокоения нервов принялись наблюдать, как матросы бегали туда и сюда, перетаскивая корабельные снасти, перекидывая ящики с неизвестным содержанием в трюм корабля.
– О чем только Зако*лар думал, доверяя Элоису Сиа и Фрэ*са? Эллоис головой пользоваться вообще не умеет, - вздыхала Астр*эль.
– У него мысли выше пояса подниматься не умеют
– Что, по-твоему?
– вскинулась я, - Они шли, шли, в бордель зашли и теперь оттягиваются по-полной?
– С Элоисом, кстати, такой вариант не особо исключен, - пожал плечами Изин*фрэс.
Время шло. Вокруг стали гущаться сумерки.
Астр*эль, устав в волнении ходить по маленькому пространству туда и сюда, свернулась на своей кровати клубочком.