Красный Корсар (ил. И.Кускова)
Шрифт:
– Вы несправедливы ко мне, сударыня, – ответил Уайлдер, глядя, сам того не замечая, на Гертруду, которая слушала их разговор с глубоким вниманием. – Нет такой опасности, которой я охотно не подвергался бы, чтобы только обеспечить безопасность вам и этой молодой даме.
– Эта дама должна оценить ваше рыцарство, – сказала миссис Уиллис. После этого она сказала тоном уже естественным, более отвечавшим ее нежной задумчивости: – Вы имеете сильного защитника, молодой человек, в моем необъяснимом желании верить вам, желании, которому сопротивляется мой разум. Но так как корабль нуждается теперь в ваших заботах, я
Гертруда вздрогнула, покраснела и последовала за гувернанткой, хотя ее сопровождал взгляд, отнюдь не подтверждающий, что ее присутствие является помехой.
Дамы расположились так, что не могли помешать работам на корабле, но имели возможность наблюдать за выполнением маневра. Уайлдер с досадой прервал разговор, который готов был вести до тех пор, пока лоцман передал бы ему управление кораблем. Якорь уже подняли, матросы ставили паруса. Работа кипела, и новоиспеченный командир приступил к непосредственному выполнению своих обязанностей. Растягивали и закрепляли паруса, всюду выполнялась сложная работа, и Уайлдер полностью окунулся в свои заботы. К тому моменту, когда все паруса были поставлены и корабль повернулся в сторону выхода из гавани, наш авантюрист уже почти забыл, что он чужой в этой команде. Внимательно осмотрев все реи и паруса, он взглянул еще за борт: ничего там не осталось такого, что могло бы помешать ходу судна?
В это время неожиданно показалась маленькая лодка со стороны, противоположной ветру, управляемая юношей. Уайлдер выступил вперед, чтобы спросить, кому она принадлежит. Вместо ответа шкипер указал ему на Джорама, выходившего в эту минуту из каюты, где он сводил счеты со своим отплывающим должником. Увидев его, Уайлдер вдруг как бы очнулся: он вспомнил утро и свое неожиданное решение взять на себя такую миссию. Между тем Джо как ни в чем не бывало приблизился к молодому моряку, назвал его капитаном и пожелал ему доброго пути в тех выражениях, которые обычно употребляют моряки при расставаниях.
– Вы сделали недурное дело, капитан Уайлдер, – закончил он свой разговор, – надеюсь, ваш путь будет непродолжительным. К утру берег у вас исчезнет из виду, и ветер с востока будет сильнее, чем вы бы, кажется, хотели.
– А как вы думаете, сколько времени продлится мое путешествие? – спросил Уайлдер, понижая голос так, чтобы его мог услышать один трактирщик.
Джо украдкой оглянулся, увидел, что они одни, и на его физиономии, обыкновенно выражавшей лишь самодовольство, появилась хитрая усмешка. Приложив палец к носу, он проговорил:
– А какую клятву я дал агенту, мистер Уайлдер!
– Да, я не ожидал от вас такой…
– …осведомленности, – подхватил трактирщик, сообразив, что его собеседник ищет нужное слово. – В таких вещах я всегда был ловок. Но если человек что-то знает точно, напрасно болтать языком глупо.
– Несомненно, осведомленность – это важная вещь! И она приносит вам немалую выгоду?
– Ах, мистер Уайлдер, разве в такие тяжелые времена зазорно зарабатывать свои гроши кто как может? Я вырастил своих детишек, скажу так, в кредит; но разве будет моя вина в том,
– Достойные соображения, когда-то вы завоюете всемирную славу! Ну а как же с моим вопросом: сколько времени продлится мое плавание?
– Господь с вами, мистер Уайлдер! Мне ли, бедному трактирщику, подсказывать капитану благородного корабля, с какой стороны может подуть ветер? Там, в каюте, лежит замечательный человек Никольс, который умел все выжать из своего корабля. Отчего же человек с такими рекомендациями, как ваши, сделает хуже? Я надеюсь услышать, что у вас все пройдет отлично и вы меня не подведете.
Уайлдер в глубине души проклял хитрое притворство трактирщика, с которым невольно оказался в сговоре. Он понял, что Джорам боится ответственности и не ответит на его вопрос.
– Ну, – сказал он, немного подумав, – вы знаете про письмо, которое я получил сегодня утром?
– Я, капитан Уайлдер? Храни меня бог! Вы принимаете меня за почтового чиновника? Как я могу знать, какие письма приходят в Ньюпорт и какие задерживаются?
– Трус и негодяй! – пробормотал молодой моряк. – Но вы можете, по крайней мере, сказать мне, преследовать меня начнут сейчас или подождут, чтобы я вышел в открытое море и задержал там корабль под каким-нибудь предлогом?
– Храни вас бог, молодой человек! Какие странные вопросы… Человек, который только сутки на берегу, задает вопросы тому, кто уже лет двадцать пять только с берега видит море. По-моему сэр, вы будете вести корабль к югу, пока остров не скроется из виду. А дальше придется учитывать ветер, чтобы не попасть в Гольфстрим, где течение может заставить вас изменить направление.
– Наветренная сторона, думайте о наветренной стороне! – закричал лоцман рулевому. – Ни в коем случае не идите к невольничьему кораблю!
Уайлдер и трактирщик вздрогнули в одно и то же время, как будто в самом названии корабля было нечто тревожное, и первый произнес, указывая своему собеседнику на ялик:
– Если вы не собираетесь путешествовать вместе с нами, вам пора отправляться в вашу лодку.
– Да, да, вижу, что вы уже далеко, нужно и мне оставить вас, несмотря на удовольствие, которое я испытываю в вашем обществе. Отвяжите веревку.
Трактирщик перепрыгнул через борт, прыгнул в ялик и крикнул:
– В добрый путь! Попутного ветра, хорошего плавания, быстрого возвращения! Отдай конец! – приказал он юноше.
Приказ был выполнен, и легкая лодочка, не следуя более за кораблем, тотчас изменила путь. Уайлдер с минуту следил за ней глазами, но скоро его внимание привлек голос лоцмана, который снова кричал:
– Держите к ветру, держите к ветру! Не уклоняйтесь и на палец. Держитесь наветренной стороны, говорю вам!
– Невольничий корабль, – пробормотал Уайлдер. – Довольно трудно будет перехватить над ним ветер.
Он не заметил, как оказался рядом с миссис Уиллис и Гертрудой. Девушка смотрела на корабль, стоявший на якоре, с удовольствием, естественным в ее возрасте.