Красный корсар
Шрифт:
— Тебе трудно было бы доказать, что ты сделал даже половину.
— Посмотрим путевой журнал. Я нанялся взойти на холм до дома доброй вдовы адмирала и потом произвести в своих мнениях некоторые изменения, о которых нет надобности говорить между нами.
— И ты этого не сделал!
— Это правда.
— Это правда, висельник! Если бы я поступил с тобой по справедливости, ты познакомился бы с веревкою. Этого вознаграждения ты заслуживаешь.
— А вы думаете, легче такому старику, как я, взойти на холм, чем немножко соврать? По правде, я сделал больше половины.
— Негодяй! — вскричал Уильдер, ослепленный гневом. — Твой возраст не избавит тебя от заслуженного наказания. Эй, вперед! Спустите шлюпку, и пусть приведут мне на борт этого старого негодяя! Не обращайте внимания на его крики. Мне надо покончить с ним счеты, а это не обойдется без некоторого шума!
Не прошло и минуты, как лейтенант с четырьмя матросами был уже в шлюпке, которая обогнула корму, чтобы подойти к тому месту, где находилась лодка. Боб Бент или тот, кто так назвал себя, сделал только два или три взмаха веслами и, отплыв саженей на двадцать тридцать, остановился, смеясь во все горло, как человек, который видит только успех своей хитрости, нисколько не беспокоясь об ее последствиях. Заметив шлюпку, он напряг свои сильные руки и скоро убедил зрителей, что без труда им не овладеют.
Охота было жаркая и серьезная и вызвала крики и аплодисменты у зрителей-матросов. Некоторое время результат был сомнителен. Но через несколько мгновений лодка быстро прошла под кормою другого корабля и исчезла у всех на глазах.
Шлюпка медленно возвращалась назад. Весь экипаж высыпал на борт встретить матросов.
Четверо матросов имели растерянный, почти испуганный вид. Офицер прыгнул на мостик, не произнося ни слова, и направился к командиру.
— Лодка слишком легка для шлюпки, мистер Найтед, — спокойно произнес Уильдер, видя приближающегося офицера.
— Слишком легка, капитан? Знаете ли вы человека, который греб?
— Не очень; я знаю только, что это висельник.
— Он заслуживает этого наказания.
— Да, я думаю, что с ним был бы брошен в море не слишком большой груз честности. Что с ним сталось?
— Вопрос этот легко задать, но трудно на него ответить. Хотя негодяй стар, и его голова покрыта седыми волосами, он так гнал свою лодку, словно она летела по воздуху. Мы отстали на одну минуту, самое большее на две, но когда мы подъехали к невольничьему судну — человек и лодка исчезли.
— Видели вы экипаж судна?
— Строго говоря, я видел лишь одного матроса, так как на борту был всего один человек.
— А чем он был занят?
— Кажется, спал. Это ленивый корабль, и, я думаю, он стоит арматорам дороже, чем приносит дохода.
— Возможно. Ну, негодяй ускользнул. Мистер Эринг, появились все признаки ветра с моря. Мы снова поставим наши паруса. Я в восторге, что мы можем увидеть закат солнца в море.
Оба лейтенанта и весь экипаж с жаром принялись за работу. В это время Уильдер обернулся к мистрис Уиллис, которая слышала его короткий разговор с лейтенантом.
— Видите, сударыня, наше путешествие начинается не без предзнаменований.
— Когда вы говорите мне с той особенной искренностью, которою вы иногда обладаете, непостижимый молодой человек, — ответила она, — что мы неблагоразумно доверяемся океану на этом судне, я почти готова верить вашим словам. Но когда вы прибегаете к помощи недоговоренностей, чтобы подкрепить ваше мнение, вы только укрепляете меня в моем решении.
— Люди, к кабестану [17] ! — вскричал Уильдер таким тоном, словно хотел сказать своим собеседницам:- Вам еще придется испытать последствия вашего решения!
17
Кабестан — ворот для поднятия якоря. (Прим. ред.)
Началась трудная работа поднятия тяжелого якоря из глубины моря, и через несколько минут корабль осободился от цепей, приковавших его к дну. Верхние паруса были развернуты, нижние упали, и не прошло десяти минут, как «Каролина» запенила волны.
На этот раз «Каролина» приблизилась к невольничьему кораблю более удачно. Когда она проходила мимо, на корме невольничьего корабля показался человек в форме морского офицера и помахал в воздухе в знак приветствия своей фуражкой. Ветер растрепал волосы этого человека, и Уильдер узнал в нем Корсара.
«Каролина» прошла. Моряк, стоявший на корме невольничьего корабля, в последний раз махнул фуражкой в знак прощания и скрылся.
— Возможно ли, чтобы подобный человек мог торговать людьми? — вскричала Гертруда.
Не получив ответа, она с живостью обернулась к своей спутнице. Глубоко задумавшаяся гувернантка неподвижно стояла, устремив глаза в пространство, где недавно появился незнакомец. Гертруда взяла ее за руку, повторяя свои слова; мистрис Уиллис пришла в себя и провела по лбу рукою; она ответила с рассеянным видом и грустной улыбкой:
— Встреча корабля, или вид морского маневра, моя дорогая, всегда вызывают во мне старые воспоминания. Этот человек, показавшийся на борту корабля, является необыкновенным.
— Для работорговца очень необыкновенным.
Мистрис Уиллис оперлась на мгновение на руку Гертруды и потом повернулась к Уильдеру. Молодой моряк изучал выражение ее лица с вниманием, не менее странным, чем задумчивый вид гувернантки.
— Скажите мне, молодой человек, — произнесла она, — этот человек — командир судна?
— Да, сударыня!
— Вы знаете его?
— Мы встречались.
— Как его имя?
— Хозяин зтого корабля. Другого имени его я не знаю.
— Гертруда, пойдем в нашу каюту. Когда мы потеряем из виду землю, мистер Уильдер будет добр известить нас об этом.
Уильдер поклонился, и дамы оставили палубу. «Каролина» должна была скоро выйти в открытое море. Чтобы ускорить ход корабля, молодой капитан отдал самые искусные распоряжения, и после каждого из них он украдкой бросал взгляды на корабль, находившийся сзади.