Красный лик
Шрифт:
И несомненно, что их жалкая, по-русски пьяная, нелепая, раскрашенная армия много сделала в этом отношении… Как масло, льются их слёзы на волны, поднятые тайфуном революции, и волны эти мало-помалу утихают…
Наконец гостиница, ванна, яичница и сон…
Сон непробудный, усладный, с глубокою смертью сходный…
2. В Чифу
7 августа, «Бродвей-Отель».
Вчерашний
Инкоу, как порт, замирает: нет бизнесов. Его бьёт Дайрен. Пришлось взять визу…
Читал, писал. Вечером пошёл к доктору Г. обедать. Его встретил здесь позавчера. Семёновский сподвижник, это крупный, симпатичный, ясно выраженный украинец в хорошем, русском смысле слова… 60-летний старик. По случаю моего приезда он выпил, однако, с большой грустью только три рюмки водки… Конец! Финиш!.. А то ли было, когда я познакомился с ним на станции Маньчжурия в 1920 году (после каппелевского Ледяного похода ехал я в Харбин). Он тогда был силён и энергичен, в своём генеральском военно-медицинском мундире, а мадам Г. была красивой дамой в лиловой шляпе.
Теперь они живут в хорошей, английского стиля квартире, с живописным католическим храмом через узкий переулок, напоминающим декорацию из «Фауста», — оттуда часто слышится орган и мелодичное пение. Присутствовал при обеде один офицер моряк Т., служащий где-то в лесной таможне, кажется… Господи, до чего Морской корпус на Васильевском славном острове чеканил моряков!.. Так и видно, несмотря на штатское платье, что пред вами морской офицер… Какая-то особая посадка головы…
Зашёл разговор про шанхайского генерала Глебова и про его благополучно проданные корабли…
— Конечно, — горячо заявил морячок, — он это имел право сделать по морским законам… И хорошо сделал, что продал!.. И Старк хорошо сделал, что «загнал» всю свою эскадру на Маниле… Подумайте, какое имущество морские офицеры потеряли в России… Одно владивостокское морское собрание чего стоило!
— У меня в России осталось порядочно имущества, — сказал я… — Нет ли у вас приличного броненосца с Андреевским флагом, чтобы возместить эти протори и убытки?..
Разговор сразу окислился.
А за самым обедом говорила мадам Г. Она обратилась в совершенно худенькую, американского пошиба даму, стриженую, в платье без рукавов. А у неё 20-летний сын… Как легко сдают русские свой облик…
На стенке — «Лунная ночь» Куинджи, недурная копия, и «Старый сад», не помню уж, чей-то… Здесь просто и хорошо любят Россию. А рядом на стенке цветистый герб «Рода Г-х», которые с 1627 года «оказали России много услуг, что засвидетельствовано и царскими грамотами, так и универсалами малороссийских гетманов». Характерно это сочетание. Есть, конечно, разница в России и Малороссии, и их обеих
После ужина публика убежала в «картинки». Христианские мальчики ХСМЛ бесплатно показывают тут картинки в кино, а мы с доктором Г. пошли в «Бич-кафе» небезызвестного Р. из Мукдена. Матросы пили и плясали, а с ними русские девушки. Эти девицы все знают доктора. «Доктор! Доктор!» — кричали они. Он очень популярен у них, пользуя их в их женских нуждах. В ночь на тот день, когда мы с ним были в кафе, отравилась какая-то девушка, и он её спас. Он сидит там, в этой обстановке, которая к 12 часам ночи сменяется кабаретной, сидит, потому что «тут русские».
В разговоре, который происходит, потом яснее выяснилось, как страждет душа этого русского человека, заброшенного в Чифу. Кроме их группки да ещё какого-то фармацевта здесь нет никого русских. Клерки, иностранцы, консулы, морские офицеры — вот что окружает их. Для того чтобы поддерживать какую-либо организацию, он писал во все концы, но ответа не получил: на кой чёрт «генштабу» какая-либо связь? Ему ведь нужны политические шумихи…
Какой силой перенести это русское отсутствие организационной способности в иной пласт, в любовь к ближнему, в желание ему помочь, в политическую практичность? Нет! Холодное небрежение к сотням тысяч гибнущих младших братьев, таскание напоказ трупов «вождей», служение панихид да молебнов, выдумывание политических организаций, интриги и при всём том отсутствие какого бы то ни было дела — вот судьба эмиграции…
И в том великом тайфуне, который встал над Россией отсюда, с Востока, это качество играло решающую роль в воспринимают его… Мой собеседник соглашается со мной, когда я говорю, что пошла русская революция отсюда, с Востока.
— Да, отсюда, — говорит он. — Я был в Японскую войну в качестве врача для поручений при Штабе 3-й армии (генерала Бадьянова). И я представлял огромные доклады, что обстановкой тыла, тюками прокламаций русский солдат революционизируется и развращается.
Провиденциальное значение имеет эта русская беспомощность в борьбе… И мне предстоит ехать теперь — на Дальний! Бывший русский Дальний…
Дальний и Порт-Артур. Я думаю, как бы то ни было, а эти имена не умерли в русском сознании. Места, где русский бился в полсилы, с привязанной за спиной рукой… И если японцы понимают, они должны теперь прямо помочь России встать, если сами не бессильны, потому что много терпкости ещё таится в русских против них за 1904–05 годы.
Впрочем, как сказать. В 1923 г. я был в Мукдене как раз во время празднования годовщины мукденского боя в феврале. Японцы ходили мимо памятника этого русского разгрома, помахивали флажками, смеялись, глядя на нас. Играла бездарная музыка.
А когда я, злой и раздражённый, вернулся в гостиницу «Мукден», то за столом какая-то полная дама спросила:
— Что сегодня у японцев за праздник?
— Годовщина победы под Мукденом!
— Над кем это? — спросила полная дама.
А по возрасту она должна была бы очень хорошо помнить русские невесёлые приключения «на сопках Маньчжурии».
Новая обстановка. Я на пароходе «Кайжу-мару». В Чифу нет пристани, и поэтому пароходишко стоит на рейде. Милый разговор с сампанщиками, которые загибают отчаянную цену, и, наконец, я на пароходе.