Красный песок. Капитан Толлоны
Шрифт:
– А кто-то на него ещё претендует?
– Произнёс Корт, выгнув брови.
Голова Вирта дёрнулась в сторону капитана, но он тут же повернул её в сторону Корта.
– Я уверен, что мы не одни в нашей галактике.
– Он, вдруг, плотно сжал губы и состроив непонятную гримасу, умолк.
– У сменяя большие сомнения, насчёт уюта в этом доме, господин Вирт.
– Произнёс Атар.
Все повернули головы в его сторону.
– Что тебе здесь не нравится?
– Поинтересовался Корт.
– Атмосфера. Пройдёт не одна сотня лет, а может и тысяча, прежде, чем процент аммиака снизится настолько, что он перестанет ощущаться. А на том континенте, где болота, думаю, вообще не продохнуть.
– Вот и работа для тебя. Ты же терроформист. Оставайся и приводи атмосферу в порядок.
– С широкой улыбкой произнёс Корт.
– Никто тут оставаться не будет.
– Вирт махнул рукой в сторону пилота.
– Здесь три континента. Десять дней на один континент, думаю, вполне достаточно. Итого: тридцать дней. Один, уже пройден.
– Он повернул голову в сторону Валл’Иолета.
– Вы согласны со мной, господин капитан?
– Вам решать.
– Валл’Иолет мотнул головой.
– Значит достаточно.
– Вирт глубоко вздохнул.
– Здесь, значит, осталось девять. Завтра иду я и господин капитан. Вы на хозяйстве. После завтра, идёте вы.
– Не мешало бы отловить эту многоножку и в зоопарк Гитты её.
– Произнёс Корт.
– А кормить полтора года, ты её чем будешь? Сам к ней в клетку залезешь?
– Атар рассмеялся.
– Мы её усыпим.
– Исключено!
– Капитан мотнул головой.
– Никого и ничего на корабле быть не должно.
– Но что-то из флоры… - С долей мольбы в голосе, произнёс Вирт.
– Нет!
– Голос капитана зазвучал резко и категорично.
– Принесёте - выброшу самих! Снимайте, сколько хотите.
– Континенты большие. Далеко ли на левеете ускачешь. Каждый день елозить по одной территории?
– Состроив гримасу, Атар покрутил головой.
– Вместе с обследованием территории и присматриваем посадочную площадку. Как только появится, будем перебазироваться.
– Вирт опять перевёл взгляд на капитана, но тот лишь молча пожал плечами.
– Значит, решено. А теперь, спать.
– Повернувшись, Вирт вышел из каюты капитана и направился в свою, по соседству.
***
Двадцать девять дней пролетели будто один. Исследователи, практически, не вылезали из левета, носясь в нём по континентам с раннего утра, до позднего вечера, все свои путешествия снимая на стерео. Ничего приносить в корабль капитан не разрешал: ни единого листочка, ни единой травинки, заставляя гиттов ежедневно, не только чистить левет и выдувать пыль из ангара, но чистить одежду и обувь, вызывая у них немое недовольство.
Новых посадочных площадок нашлось большое количество и потому проблем с перебазированием корабля не было.
Все три континента, разительно отличались друг от друга. Горный, где корабль совершил первую посадку, был самым контрастным. Он был самым маленьким из трёх, имел форму огромного неправильного овала и имел на себе, пожалуй все климатические зоны: от жарких тропиков юга, до холодной зоны севера, где лежал вечный снег. Он имел две гряды гор: южную и центральную. Центральная гряда, как бы делила континент пополам: на тёплую половину - южную и холодную - северную, куда, почти не проникали тёплые воздушные потоки и где было постоянно холодно, что сказывалось на флоре и фауне. Деревьев там было мало, в основном, лишь, низкорослая жёсткая трава и стелющиеся над ней низкорослые кустарники. Все животные имели очень толстые шкуры, с очень длинным мехом. Птиц, в холодной зоне, почти не было. Почти не было и рек, лишь несколько небольших, идущих вдоль горной гряды.
Южная же часть материка была намного привлекательнее. Она имела два огромных моря, с десяток разновеликих озёр и большое количество рек, сбегающих с гор и затем разбредающихся по лесам и низменностям континента, неся свои воды в моря и озёра. Вдоль южной гряды простиралась огромная пустыня, с, казалось, нескончаемыми песчаными бурями, которые шли по ней какими-то странными кругами, будто выход им из пустыни был запрещён каким-то неведомым могущественным колдуном. И даже был один действующий вулкан, который неспешно курил рядом с пустыней, периодически выпуская из себя небольшие струйки серо-бурого дыма.
Самым неприятным оказался болотный материк. Он имел форму вытянутого полукруга. Почти треть его, действительно, занимало болото, хлюпающее и булькающее. Остальную часть материка, в основном, занимали степи и прерии, с натыканными, будто рукой сеяльщика, небольшими лесами и перелесками. Гор на материке не было, но возвышенностей и впадин было предостаточно. Грунт не был прочным и потому посадочную площадку удалось найти всего лишь единожды, на одной из каменистых возвышенностей и потому исследователям пришлось совершать очень длительные прогулки, чтобы, хотя бы, как-то изучить континент. Рек было много, но все они были неширокие, неглубокие и не длинные, и в основном, переносили воды из одного озерка в другое, которых на континенте было бесчисленное множество. Все эти речушки изобиловали пресмыкающимися, а между ними паслись, казалось, бесчисленные стада, парнокопытных. Часто по ночам, доносился громкий вой, видимо, хищники выходили на свою кровавую охоту. К болоту даже на левете близко подойти на не удалось, кроме отвратительного запаха, неизвестно, как проникшего в салон, за леветом потянулся след из ярких сполохов и сидящий за штурвалом Корт, поспешил увести левет оттуда, восвояси.
Исследователи иногда сажали левет и выходили из него, но тут же становились вожделенными объектами для какой-либо голодной твари, стремящейся, даже ценой своей жизни, заполучить их плоть и потому, приходилось тут же запрыгивать в летательный аппарат и взлетать.
Самым же привлекательным был лесной материк. Он был огромен, имел, почти круглую, хотя и очень изрезанную форму, изобилующую огромным количеством заливов и прибрежных морей и почти весь был покрыт лесом, но все же на нём имелось и большое количество лугов, вдоль рек и озёр. На этом континенте всё было самое большое: и самые высокие горы; и самые большие моря и озёра; и самые большие и самые полноводные реки; и самые высокие деревья; и самые мощные животные. Холодных климатических зон на континенте не было и всей флоре и фауне здесь жилось весьма комфортно. Да и запах аммиака здесь, практически, не чувствовался.
Но ни на одном материке, никакого гуманоида, увидено не было.
***
– Вот и всё!
– Заговорил Вирт, когда гитты собрались в конце тридцатого дня пребывания на планете, в ангаре, рядом с леветом.
– Домой!
– А я бы ещё остался. Лет на пять.
– С грустью в голосе заговорил Атар.
– Построили бы себе большой деревянный дом и занимались бы изучением флоры и фауны. Мы ведь, практически, ничего толком и не узнали. Почти нигде не были. Возможно где-то и есть, здесь, человек разумный. Только его нужно найти.
– Оставайся.
– Корт дёрнул плечами.
– В чём, проблема. Оставим тебе левет.
– Он хлопнул ладонью по корпусу летательного аппарата.
– Будешь жить в нём, пока не построишь дом. Пищи здесь вдоволь. Изучай, узнавай, исследуй, ищи. Лет через десять заглянем.
– Никуда мы через десять лет не заглянем.
– В голосе Вирта скользнула грусть.
– Через сто!
– Корт поднял плечи.
– Хорош трепаться!
– Вирт махнул рукой в сторону пилота.
– Видеоматериала накоплено столько, что и обратного пути не хватит, чтобы весь его обработать. Закрепляем левет и на отдых. Утром старт. Да и капитану, видимо, надоело здесь сидеть. Третий день из своей каюты не выходит.