Красный рыцарь
Шрифт:
Наступила тягостная тишина, в которой было слышно лишь жужжание ос и кряхтение людей, засыпавших землей могилу настоятельницы.
Король посмотрел на капитана, тот в свою очередь взглянул на короля и приглашающе наклонил голову, словно предложил даме сердца покинуть всех и удалиться.
Хриплым голосом монарх возвестил:
— Этот человек имеет право посвятить в рыцари любого, кто живет в пределах королевства Альбы, вне зависимости от происхождения и рода занятий. Таково мое слово.
Капитан отвесил низкий поклон, а капталь наконец умолк.
Его величество ответил
Красный Рыцарь заметил пристальный взгляд галлейца. Жан де Вральи, пренебрегая сказанным, продолжил наседать.
— Полагаю, я тебя все же пронял, — вызывающе заявил де Вральи. — Правда, не совсем понимаю, чем можно оскорбить продажную сволочь вроде тебя. Вы ведь сражаетесь исключительно за деньги.
Капитан не поддался эмоциям и не стал торопиться с ответом. Традиции таковы, что галлеец не мог ничего предпринять, словно приколотая к бумаге бабочка, поэтому Красный Рыцарь тщательно обдумал свои слова.
— Бывает, я сражаюсь не ради награды, — наконец произнес он, — но только тогда, когда мне это интересно.
Он выдержал паузу, не спуская глаз с де Вральи.
— С удовольствием дождусь того дня, когда мне предложат цену, за которую я прикончу вас, как бешеного пса, коим вы, без сомнения, и являетесь.
— Что ж, — со смехом ответил Жан де Вральи, — с нетерпением буду ждать этой встречи.
— Уж я в этом не сомневаюсь, — пробормотал капитан.
Не будучи до конца уверенным, что выжал из этого обмена неприязнью все возможное, он предпочел уйти, стараясь твердо чеканить шаг.
ЛИССЕН КАРАК — МАИКЛ
Граф Тоубрей отделился от группы сопровождавших его латников и слетел со ступенек командного пункта, крепко обняв оруженосца капитана. Вернее, бывшего оруженосца.
— Ты — рыцарь! — воскликнул он.
— Как и ты, отец, — ответил Майкл.
Тоубрей даже не мог злиться.
— Понимаю, ты заслужил шпоры и кое–что еще в придачу, — произнес он. — Ну что, вернемся вместе домой?
— Нет. — Майкл отрицательно покачал головой и поднял глаза. Смотреть отцу в лицо оказалось намного проще, чем он опасался. — Рад был увидеть здесь наше знамя. Рядом с королем. — Он окинул равнину взглядом. — Я удивлен. Но все же рад.
Тоубрей пожал плечами:
— Это же король, как его не любить. И вообще, мал ты еще, чтобы указывать мне, как вести себя среди придворных!
Майкл отвесил поклон.
— Я всего лишь новоиспеченный рыцарь с жалованьем в двадцать восемь флоринов, путешествующий с группой наемников. — Он отступил на шаг назад. — Мне пора.
— Я горжусь тобой, сын, — протянул руку Тоубрей.
— Не торопись гордиться: я собираюсь взять в жены простолюдинку из Аббингтона. — Майкл непринужденно улыбнулся, впервые в жизни почувствовав, что в разговоре главный он, а не отец.
Граф поморщился, но уверенно держал руку вытянутой для рукопожатия.
— Да будет так, — выдавил отец, хотя на лице явственно читалось неодобрение.
Майкл пожал протянутую ладонь.
— Тогда, может, вернешь мне мои деньги?
ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Час спустя капитан вместе со своими людьми отправился в путь. Вся прошлая неделя ушла на то, чтобы вытащить телеги из подвалов, отремонтировать поломанные, скатить их вниз по склону и загрузить все необходимое. Животных, которые пережили войну в безопасности за крепостными стенами, запрягли войсковые умельцы, и те были готовы к дороге. Повозками управляли слуги, лучники оседлали свободных лошадей, провожавшие ехали верхом на ослах и пони. Впереди всех, на спине нового боевого коня, подаренного приором, восседал Красный Рыцарь. Он обернулся посмотреть, как Майкл — теперь уже сэр Майкл — возится со знаменем.
Командиры доложили о готовности выступать. Провожала их небольшая, но заметная группа людей, преимущественно Ланторны и Картеры, а также гильдийцы из Харндона, отдавшие в войско своих сыновей, и их дочери. Эми, Китти Картер, прачка Лиза, старушка Мэг, чувствовавшая себя моложе, чем в свои двадцать. Ее дочь Сью, потерявшая во время осады мужа. Как–то раз капитан увидел Сью с Плохишом Томом, даже два раза, и обещал себе разобраться с этим.
Лишь одно лицо Красный Рыцарь пытался отыскать в толпе, но не увидел. Не раз он останавливал взгляд на другой женщине, и временами ему казалось — это она, но то была просто похожая девушка. Как много похожих.
Наконец все его люди собрались, и хотя солнце стояло в зените и припекало, будто издеваясь над его желанием отправиться в дорогу, капитан поднял руку и отдал приказ:
— В путь!
Под щелканье плетей и окрики мужчин повозки двинулись с места.
Джеральд Рэндом махал, стоя на стене, Жан де Вральи молча провожал наемников взглядом, приор отсалютовал, а женщины лили слезы.
В одиночестве стоя на северной башне, за двигавшимся на восток войском наблюдал король. Его руки заметно дрожали. Королева разглядывала мужа из внутреннего двора, ломая голову, что же произошло.
А у алтаря в часовне опустилась на колени молодая монахиня.
В миле от крепости капитан встретил своего егеря: тот молча восседал на коне, ожидая их у поворота дороги. Красный Рыцарь не сразу понял, где они находятся.
— Мы так и не поймали убийцу, прикончившего ту монахиню, — напомнил Гельфред. — Хочется скрежетать зубами от того, что он до сих пор не получил по заслугам.
— Это сделал священник, — ответил капитан. — Мы с сестрой Амицией сумели его обличить, но было слишком поздно. Боюсь, он уже где–то далеко в землях Диких.
— Гореть ему за это в аду, — перекрестился егерь. — Господь обязательно покарает негодяя.
— Богу глубоко плевать, Гельфред, — сказал капитан и тронул шпорами коня. Приор подарил ему поистине прекрасного скакуна. — Но только не мне. Даю слово, священник умрет.
Он повернул коня на восток и помчался вперед.
Далеко на западе, на вершине склона остановился передохнуть Шип. Его глаза видели на пятьдесят лиг вперед, но сам он натужно дышал. На теле чародея насчитывалось около двадцати ран, а вся его сила, по сравнению с которой сила врагов была ничтожна, полностью иссякла.