Красный след
Шрифт:
Зря, кстати, старался. Охранники на бегу попросту смели ткань, заодно оторвав и деревянную планку, на которой та держалась. Служитель крикнул им вслед:
– Что ж вы творите, паразиты?!
Те его не услышали. Наверное, оно и к лучшему. Настрой у охраны надавать кому-нибудь тумаков за прерванную полуночную дрему был серьезный, а беглец как раз куда-то подевался. Когда преследователи ввалились на кухню, там никого не было.
– Где он?!
Охранники загремели котлами.
– Туда! – скомандовал один из них, седой и благообразный,
За кухней размещалось подсобное помещение, где тотчас опрокинули корзину с фруктами, и те рассыпались под ноги преследователям. В дальней стене оказалась дверь. Она была открыта и вела на улицу. Точнее, улочку. По ней едва бы проехала повозка, да и то поцарапала бы бортами стены домов. По улочке удирал человек в черном плаще.
– За ним! – все с тем же азартом воскликнул Яков.
Уговаривать никого не пришлось, да только дверь оказалась недостаточно широка для всех преследователей разом. Человек пять успели проскочить, а затем бугай с еще двумя паломниками сунулись все разом и застряли. Благообразный охранник и Яков не только оказались в числе первых, но и догадались прихватить факелы.
Высоко в небе висела полная луна, однако ночь все равно была темной. Тележку у самой стены дома в этой тьме разглядела бы разве что кошка. Беглец, скорее всего, просто знал о ней. Как и о том, что в той же стене почти под самой крышей торчали в ряд толстые балки. Скорее всего, потолочные.
Беглец с разбегу взлетел на тележку и подпрыгнул, вскинув руки. Они ухватились за крайнюю балку. Беглец ловко подтянулся и шустро вскарабкался на крышу. Когда первые преследователи поравнялись с тележкой, его уже и след простыл.
Яков влез на тележку и попытался с нее дотянуться до балки, но тележка поехала, и он упал. Тимофей с благообразным пробежали до конца улочки. Она выходила на улицу побольше. Там горели факелы и было очень тихо. С крыши на людей смотрела черная кошка. Заметив, что ее обнаружили, она беззвучно растаяла в ночной мгле.
– Ну, убежал так убежал, – констатировал благообразный и уже более сочувственным тоном спросил: – Много украл-то?
Говорил он на языке франков гладко и уверенно, но с явным акцентом. Тимофей помотал головой.
– Вроде не успел, – сказал он. – Но подобрался к нам с ножом в руках.
– Это нехорошо, – отозвался благообразный, и они побрели обратно. – Местное ворье, конечно, завсегда с ножом, – неспешно, в такт шагам, говорил охранник. – Кошелек подрежут или припугнут в темном углу. Но чтоб людей по ночам резали, такое у нас редкость.
– Значит, нам не повезло, – отозвался Тимофей.
Благообразный охранник кивнул. На этом, казалось, ночное приключение и закончилось. Благообразный сказал остальным, что вор убежал, те с ним согласились, и вся компания вернулась в караван-сарай. Благообразный вошел последним. Уже изнутри он еще раз оглянулся наружу и закрыл дверь.
Дверь оказалась толстая, да и косяк выглядел прочным. Такую и тараном с ходу не одолеешь. Благообразный задвинул засов – это была металлическая полоса с палец толщиной – и громко, наверняка специально для постояльцев, заявил:
– Ну все, сюда он больше не войдет. Можно отдыхать дальше.
– Но как-то он вошел внутрь, – возразил Тимофей.
Благообразный оглянулся на дверь и пожал плечами.
– С улицы эту дверь не открыть, – сказал он. – Точно вам говорю. Наверно, прошмыгнул с паломниками, – но тут же, сообразив, что эта версия бросает тень на здешнюю охрану, добавил: – Но вообще у нас с этим строго.
– Да, я заметил, – проворчал Карл.
– Простите, сэр рыцарь, – ответил благообразный, и в его голосе действительно прозвучала ровно одна нотка раскаяния. – Тут уж никак не уследить. Бывает и приличный человек так поиздержится в дороге, что на вид оборванец оборванцем. Вот как тот господин, что с вами путешествует. А бывает, сэр рыцарь, и наоборот. По лицу не угадаешь. Но, как видите, если что, мы завсегда рядом.
Карл, как оказалось, это тоже заметил. На том и разошлись. Один только служитель, подобрав метлу, остался прибирать учиненный беспорядок. Время от времени он ворчал себе под нос, но его уже никто не слышал.
Охрана вернулась на свои посты, а постояльцы ушли вверх по лестнице. Карл сразу вырвался вперед, прыгая через ступеньку. На полпути запыхавшийся Тимофей его окликнул:
– Погоди, Карл! Куда ты так рванул?
Рыцарь чуть уменьшил прыть, чтобы Тимофей смог его догнать, после чего тихо ответил:
– Там же Орест один с письмом!
– Тьфу ты! А я-то подумал… Спокойно, Карл, более надежного сторожа сложно и представить. Даром что слепой, а вора-то схватил первым.
– А потом упустил, – отозвался рыцарь.
Тем не менее по галерее они прошли спокойным шагом. Прохладный ветер обдувал их разгоряченные лица. У входа в клетушку Тимофей остановился подышать, прислонившись плечом к каменной колонне. Та уже отдала накопленное за день тепло и теперь охотно забирала его у человека. Карл сразу шагнул внутрь. Из клетушки донеслось его негромкое, но полное досады восклицание. Тимофей повернул голову. Орест, подложив под голову походный мешок рыцаря, спал как младенец.
Он не проснулся даже тогда, когда Карл забрал свой мешок. Рыцарь первым делом проверил, не пропало ли письмо магистру. Оно оказалось на месте.
– Слава богу! – выдохнул Карл.
– Ну вот видишь, не стоило и спешить, – сказал Тимофей, проходя к своему тюфяку. – Правда, встает вопрос: откуда этот бандит вообще узнал о письме?
– Я никому о нем не говорил, – тотчас отозвался Карл. – Разве что подглядел кто…
– Скорее всего, – согласился Тимофей и, широко зевнув, добавил: – Ладно, утро вечера мудренее. Завтра об этом подумаем, а сейчас давай-ка спать.
Он отбросил плащ и сел на тюфяк, собираясь стянуть сапоги.
– Мастер! – негромко окликнули его из коридора. – Мастер Тимофей!