Красный терминатор. Дорога как судьба
Шрифт:
— В таком случае местная баня и вправду шикарная, если они из Петрограда сюда приехали хлестаться вениками. Так, отставить разговор о министрах, уже к кабачку подходим.
И действительно, в конце проулка показалось двухэтажное покосившиеся здание «Красного кабачка».
«Красный кабачок» появился в Монастырске в те времена, когда до города дошли слухи, будто такая корчма есть и под столичным Петербургом, и там гусары играют в карты, а наигравшись, рубят друг друга палашами спьяну. Нашелся умник, открывший и в Монастырске веселое заведение с таким же названием. Никаких гвардейцев в уездном городишке отродясь не водилось. Однако у кабачка скоро появилась своя слава: говорили, что те, кому надо было обсудить важное дело, подальше от посторонних глаз, могли встретиться именно в этом окраинном трактире. А так как вокруг городской ярмарки постоянно крутился различный темный люд, поводов для встреч хватало.
Теперь городская торговля замерла. Хозяин заведения, правда, защитил себя от революционных напастей простым способом: обновил вывеску и украсил ее красным флагом. Товарищ Копылов из губкома посмеялся над этой бутафорией, но ресторанчик не тронул. Так вот и стоял «Красный кабачок» под красным знаменем, в угрюмой тишине, ибо сухой закон в России ввел еще царь Николай, а ни Керенский, ни большевики его не отменили.
В большом зале хлебали щи несколько мужиков, возвращавшихся домой после скудной торговли. Резалась в дурака ватага несознательных пролетариев с кожевенного заводика, а оставшийся без привычных клиентов парикмахер с горя гонял чаи в компании отставного купеческого приказчика.
Однако двум новым посетителям чая было явно мало. Об этом они сказали половому, подошедшему к ним с традиционным белым полотенцем, перекинутым через плечо.
— Неужто вам чай не слишком горячим показался? — хитро улыбнулся половой.
— Нам бы такого чайку, чтобы был как кипяток горяч. Но при этом — холодный, — сказал Назаров.
— Холодный чаек поискать можно. Но он у нас на особых условиях.
Назаров пожал плечами и вынул из кармана пачку керенок. Половой внимательно посмотрел на него: нет ли тут какого подвоха. Назаров показал золотой червонец, и половой окончательно расположился к гостям.
— Тут чай пить вам будет неудобно, — сказал он, — пойдемте, я вас наверх провожу.
Они поднялись по крутой лесенке на второй этаж. Тамошний зальчик оказался гораздо меньше, зато чище и тише. Стены, оклеенные золотистыми обоями, были украшены запыленными гравюрами с видом стольного града Питера. В углу стоял фикус, чахлый, как любое растение, выросшее без избытка солнечных лучей.
Что же касается посетителей, то возле окна, в самой светлой части комнаты, сидела парочка грустных, но более состоятельных мещан города Монастырска. Они развлекались холодным чаем уже давно: на столе стояла почти пустая бутыль. Кроме них здесь была еще одна компания — из трех персон. Эти люди выбрали наименее освещенный угол зальчика, так что издали нельзя было понять, что у них на столе. Новых клиентов официант посадил посередине — подальше и от пьяной парочки, и от тех трех гостей.
Через пару минут на стираной (хотя и покрытой несмываемыми пятнами) скатерти стояла уже водочная бутылка с мутноватой жидкостью и простецкая соленая закуска.
— Надо бы, Федор Иванович, выпить за наше…
Необъяснимым солдатским чутьем Назаров догадался, что Марсель Прохорович сейчас предложит выпить за знакомство, и успел его перебить, а заодно толкнул ногой:
— …за то, чтоб и дальше у нас все было как сейчас, — и уже шепотом: — товарищ Раков, мы же вместе у барыни служили.
— А… ну да, — отозвался собеседник и закашлялся, опрокинув рюмку. Минуту-другую он сидел с выкатившимися глазами, как будто раздумывал: пустить ли выпитое внутрь или поскорее от него избавиться. Но все же выдержал.
— И не чищеная, и градуса, Федор Иванович, они не выдержали, — наконец сказал он. — В моем бы заведении за такое удовольствие клиенты, особливо из офицерского или купеческого сословия, водку тотчас на пол бы вылили, а сосудом пустым заехали по морденции полового.
— Все правильно, — негромко сказал Назаров, — только твое заведение было у барыни на кухне. Сейчас, кроме меня, тебя никто не слышал, но вперед будь осторожней.
— Постараюсь, товарищ Назаров, — ответил Марсель Прохорович. Дрянная водка, видимо, только рассердила его, но не напугала, поскольку он тотчас налил опять.
— Не гони, — сказал Федор.
Он присматривался к компании в темном углу. Впрочем, долго напрягать глаза не пришлось: все трое встали и направились к новым клиентам.
— Будьте здравы, люди добрые, — сказал один из них и, не спрашивая разрешения, подсел к красноармейцам. Его товарищи сделали то же самое.
Тот, кто поздоровался, был рослым мужчиной лет сорока, одетым в хороший пиджак. Степенный франт. Его чисто выбритое лицо украшали небольшие, аккуратно завитые усики. Заглянув усачу в глаза, Назаров понял: они будут столь же невозмутимо поблескивать, когда тот прикажет перерезать кому-нибудь горло. Или сделает это сам.
Второй за внешностью явно не следил. Впрочем, ему было бы заниматься этим трудно: его лицо портил огромный шрам, оставленный кастетом. Противник явно целился ему в глаз, но преуспел лишь отчасти. Еще раз посмотрев на Косого, Назаров понял: гражданин, положивший на его физиономию такую отметину, живым не ушел.
Третий держался наглее всех и был моложе своих дружков. Однако перед тем, как бросить на кого-то наглый взор, парнишка все-таки косился на главного, как тот? Главным же, безусловно, был степенный франт.
— И вы будьте здоровы, — ответил Назаров. Ему не раз приходилось вести разведку переодетым за линией вражеских окопов, поэтому он умел сразу избавляться от военной выправки. И никакой уже не бравый унтер представал перед германским патрулем, а тихий белорусский мужичок из села Свиневичи, со взглядом, опущенным на грязную дорогу. Так Назаров сейчас и поступил.
— Будьте здоровы, со всем почтением всегда готов с хорошими людьми познакомиться, — затараторил Марсель Прохорович.
— Как я понял, — прищурившись, спросил франт, — вы в нашем городе проездом будете?
— Это точно, — с непривычной робостью и даже некоторой торопливостью ответил Назаров. — Нам в этом хорошем городе надолго задержаться не придется.
При этом он зацепил ногой свой мешок, до этого нарочно поставленный в некотором отдалении от стула, и затолкал его под стол, но сделал это неуклюже. Косой незаметно толкнул локтем парнишку, тот, поняв, в чем дело, показал на мешок Косому пальцем, а Франт бросил два быстрых взгляда на обоих: раньше времени не дергайтесь.
— Что не задержитесь — грустно, — сказал Франт. — Город у нас и вправду хороший. Но раз уже за одним столом сидим, так познакомиться надо. Меня зовут Павел Филимонович.