Красный Треугольник
Шрифт:
Выслушав торопливый бред, Тимур решил виду не показывать: скорее всего обитают тут не только бомжи, но и сумасшедшие, клиники закрыли, вот они и подались сюда, среди руин веселее. Оставалось неясно, откуда ненормальный знает его.
– Где выход? – спросил Тимур и дружелюбно улыбнулся.
Шизик, кажется, обиделся:
– Ты что, проверяешь меня? Это же я, Мик!
– Так, где выход?
Тип с нежным имечком «Мик» и ростом под два метра надул губы и пробурчал:
– Ищем всегда, отыщем с победой. Теперь доволен?
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Тимур, убедившись в правильном диагнозе: совсем идиот. – Пойду я, дел много, всего тебе доброго.
– Пойдешь? – удивился Мик до такой степени, что даже рот открыл. – Куда пойдешь? Ты, Тимур, наверное от перехода утомился. Вот-вот… Я не обижаюсь… Давай рюкзак, помогу донести.
Зуб опять прихватил, и Тимур плотнее затянул шарф на челюсти. Хуже было другое: в бреде субъекта появилась еле уловимая логика. И от этого стало тревожно, словно смутное подозрение, не дородившись мыслью, выползало из глубин, неуверенно царапая. Тимур решился попробовать его на прочность:
– Рюкзак остался у Федора.
– Да ты что? – Мик хлопнул себя по ляжкам. – Весь рюкзак?! Вот уж беда так беда. Все, пропали. Что Чингиз скажет? Даже не знаю… Столько надежд… Как это случилось?
– Я его не нашел, – сказал Тимур уклончиво.
– То есть хочешь сказать?.. – Мик закрыл рот ладошкой, словно страшась исторгнуть кощунство. – Ты прошел… А проводник…
Тимур изобразил неопределенный жест.
– И рюкзак с ним?
– Скорее всего.
– Ну вот, пришла беда, откуда не ждали. Что теперь делать?
Тимур не знал ответа не только для Мика, но и для себя.
– Как говорит Батый: слезы лить – только воду изводить. – Мик запахнул плащ, растворившись в кирпичной среде, голова его, как в балаганном фокусе, повисла в воздухе. – Я в цех, обрадую Чингиза. Ты дуй следом, надо решать, что делать. Пусть Чингиз голову ломает.
Накинув капюшон, Мик снова стал совершенно невидимым и стремительно выскочил в арку.
Одна малоприятная подробность прояснилась наверняка: Федор зачем-то якшался с этим сумасшедшим и, судя по всему, с целой бандой психов, везя им рюкзак, набитый какими-то очень ценными вещами. Может, таблетками? И топор приготовил, чтобы не скучали без дела. Допустим, это имело какое-то разумное объяснение. Но для чего понадобилось втягивать его, Тимура? Взял бы сам, да и привез в любое время, а то выдумал целую историю про выгодного поставщика. Нет, про это не выдумал, откат мирно почивал в кармане рядом с контрактом. Тогда зачем Федьке понадобилось тащить рюкзак?
Ругнув себя, что тратит драгоценное время на всякую чушь, Тимур направился к арке. Но как только вступил под свод, откуда ни возьмись, под ноги метнулась тень и замерла, подставив спину в рабском поклоне.
– Пришлец лютый, помилуй! – На Тимура почтительно уставилась мордочка с ярко-голубыми белками глаз. Этот смахивал до неприличия на вчерашнего любителя колбасы, угощенного кирпичом, и, кажется, странное слово «пришлец» перепоясанный бомж обращал именно к нему. Других адресатов не имелось.
– Как ты сказал? – переспросил Тимур.
– Пришлец лютый, дозволь поведать?
И этот идиот. Не будет же нормальный бродяга бухаться на колени и носить вьетнамки осенью.
– Чего надо? – неласково спросил Тимур.
– Место тебе назначено, – важным тоном ответил синеглазый.
– Вали отсюда, пока цел…
– Не серчай, пришлец лютый! – Бомжара с размаху хлопнулся лбом об асфальт. – Честь большая, тебя просят. Прислан дорогу указать.
– И кто же меня хочет видеть?
– Честь большая, не гневайся.
Парень с опаской посматривал снизу вверх, отчего его худая мордочка вытянулась в щучий оскал. Угостить бы посланца в челюсть ногой и отправиться своей дорогой, но любопытство часто берет верх над разумом, захотелось узнать, кто же приглашает на встречу. Серым утром чувство опасности притупилось и не давало о себе знать, а скрытый шокер прибавлял храбрости.
– За мной следуй, пришлец. Изволишь?
– Хрен с тобой. Но потом покажешь ближайший выход. Усек?
– Как изволишь, пришлец.
– Эй, что за дурацкий «пришлец»?
– Так ведь ты пришлец и есть… как же иначе.
– Меня называют Тимур.
Провожатый вздрогнул, спрятал на груди трясущуюся лапку и, выпучив синие зенки, проблеял:
– Не серчай, не признал, послали меня.
– Нужен ты мне больно. Самого как звать?
– Лизнецы мы. – В голосе его послышалось что-то вроде гордости. – Разве Тимур не знает?
– Кого и куда ты лизнец, это твое личное дело. Звать-то так? Имя свое помнишь?
– Лизнецы мы…
Тимур пожалел, что начал прения с умалишенным. Переступил через согбенную спину и предоставил лизнецу обогнать его, указывая курс. Чудик в резиновой безрукавке забежал вперед и, согнувшись, указал ручками, куда гостю следовало добропожаловать. Во рту у парня появилась продолговатая трубочка черного вещества, которую тот жевал, причмокивая. Тимура уже ничего не удивляло, даже если бы этот жалкий тип разделся догола и полез на стену.
Минули одну арку, за ней – другую, рядом с третьей лизнец согнулся чуть не до земли и сообщил:
– Место назначенное.
Следовало понимать, что Тимуру полагается войти в очередной цеховой дворик.
Посреди него виднелось одноэтажное строение с разобранной крышей. Может, трансформаторная будка или мелкий склад, да что угодно. Домишко покрылся диким кустарником, тянувшимся с холмов строительной помойки. Окружающие стены в три этажа были густо прорежены окнами с множеством дырок в стеклоблоках. Тишина и покой царили в уютном местечке.
Осмотревшись, Тимур так и не нашел, кому понадобился. Никто не спешил навстречу. Может, Йежи опять пошутил? Наверняка, больше некому.