Красный вервольф 2
Шрифт:
План начал потихоньку складываться в голове, губы сами собой расплылись в улыбке.
Мы еще поработаем с тобой, пани Доминика. Да, поработаем…
Я посмотрел на часы и встал. Комендантский час уже начался, значит купить ничего сегодня я уже не успею. Зато успею выспаться, а то со всей этой чехардой событий спать приходится урывками. И хрен знает, сколько еще бессонных ночей меня ждет. Так что…
Я выписал сам себе пропуск, сунул его в карман и направился к выходу.
— Эй ты, а ну стой! — окрик на ломаном русском. Акцент такой знакомый, будто человек заикается и слова растягивает. И автоматически в голове всплывает: «Таллекоо ли до Таллинна?»
— Добрый вечер, герр полицай, — ответил я по-немецки.
— Ты даффай мне тут не придуриффайся! — прикрикнул полицай.
Двое его «коллег» топтались справа и слева. Форма новехонькая, даже с заломами еще, явно сегодня только со склада получили. — Почему разгуливаем по улице во время комендантского часа?
— Работы было много, герр полицай, — все еще по-немецки сказал я и достал из кармана свежеподписанный пропуск. Хорошо, что не поленился.
— Алекс Фолкофф… Русский? — полицай прищурился. Его бледные рыбьи глаза окинули меня с ног до головы. Я тоже присмотрелся повнимательнее, прикидывая, как в случае чего уходить. Потому что двое других начали как-то подозрительно двигаться в стороны. Самый разговорчивый угрожающе не выглядел. Пониже меня, в плечах поуже. А вот правый — здоровенный лось. Волосы белые, глаза красные. Альбинос? Или просто спал плохо прошлой ночью, первый день службы отмечаючи…
Я промолчал. В пропуске все было написано. И кто я такой, и какого черта задержался, и по чьему распоряжению.
— А даффай-ка мы тебя фф камеру отффедем, Фолкофф, — медленно проговорил главный. — А то как-то ты подозрительно шляешься в неположенное ффремя…
— А давай-ка ты от меня отстанешь, чухонец лупоглазый, — без выражения и по-русски сказал я.
— Что? — полицай вылупил свои бледные глаза.
— Что слышал, — тихо проговорил я и сплюнул ему под ноги. — Я переводчик графа фон Сольмс-Лаубаха. И если ты с ним пока что не знаком, то давай, забирай меня в камеру. Гарантирую завтра массу острых ощущений, когда он из твоей спины ремни будет нарезать. Под классическую музыку.
Полицай напрягся. Здоровяк-альбинос напрягся. У третьего на скулах угрожающе заходили желваки. Ну давайте, г*ндоны, суньтесь только! Вниз башкой на столбах голышом развешу, мразота, и мне ничего за это не будет. С*ка, даже фрицев я больше уважал, чем эту присмыкающуюся садистскую погань.
— Ну так что, будешь меня арестовывать, а, ж*па чухонская? — я ухмыльнулся, глядя прямо в бесцветные глаза эстонского карателя. Ну? Решится или нет?
Полицай сжимал и разжимал кулаки, сминая бумажку моего пропуска.
Секунда. Две. Три… Семь секунд.
Отступил на полшага, криво и неуверенно улыбнулся. Протянул мне пропуск.
— Ффы русские вечно шуток не понимаете, — проговорил он и тоже сплюнул, копируя меня. Вот только попал он себе на свежепочищенный сапог.
Троица полицаев торопливо удалилась. Бл*ха, а ведь они тут надолго обосновались…
Настроение испортилось. Мерзко так стало… Надо Рубина предупредить, чтобы с этими тварями осторожнее был, насколько я читал, они тут народу чуть ли не больше немцев положили. Просто потому что могли, полномочия карателям выдали самые обширные…
Свернул во двор. Что-то там из еды у меня еще есть, банку тушенки можно вскрыть… Сейчас пожру и спать. Чтобы двенадцать часов без передышки. Насплюсь, так сказать, за прошлое и на будущее.
— Добрый вечер, Саша, — Степан затушил о ботинок сигарету и уставился на меня своими лисьими глазами. Н-да, судя по его виду, мечты про сон останутся только мечтами.
— И тебе того же, Степан, — хмыкнул я.
— Ты уж прости, дружище, — он развел руками. — По лицу вижу, что день не задался. Но дело у меня к тебе. И отложить вроде как нежелательно.
— Валяй, выкладывай, что там у тебя, — буркнул я. — Надеюсь, убить кого-нибудь нужно, а то настроение ни к черту.
— Необычный ты человек, Саша, — проговорил лисья морда, внимательно глядя мне в лицо. — Не поймешь, шутишь ты или серьезно говоришь…
Мы прошли в комнату Лазаря Ивановича. Тот сидел в кресле-качалке, на коленях держал упитанного рыжего кота. Хм, а я думал бродячий, видел эту наглую морду пару раз возле дома.
— Готовы документики, все в лучшем виде сделал, — сказал часовщик. Я даже в первый момент не понял, о чем он говорит. А ну-ка соберись, дядя Саша! Да хрен с ними, с чухонцами этими! Никак здесь нельзя за всех переживать, только зря мозг себе жрать. Делать нужно. То, что можешь.
— Спасибочки, Лазарь Иванович, — я кивнул и забрал бумаги. Советские паспорта… Аусвайсы… Трудовые книжки… Полный комплект на каждого. И не отличишь. — Так что за дело у вас ко мне?
— Да ты не спеши, Саша, — сказал лисья морда, подставляя к накрытому столу еще один стул. — Присядь, поужинай. На голодный желудок дела не обсуждают.
Отказываться я, ясен пень, не стал. С удовольствием отломал от печеной курицы ногу. Мясо жестковато, конечно, это тебе не жирненькие ляжки бройлеров, к которым мы в двадцать первом веке привыкли. Зато вкус совсем другой, ярче что ли. Хлеб тоже был свежим. По плошкам разложены всякие соленья. И здоровый стог зеленого лука на большой тарелке. А жулики-то мои следят за режимом питания, витаминчики, вон, поглощают. Странно, что выпивки на столе нет. Видно дело у них и правда серьезное.
И Митьки опять нет.
— Вот какое дело, Саша… — начал, наконец, Степан.
Лисья морда рассказал, о том, что того пшека, о котором говорил Митька, они давно заприметили. И личность он более, чем мутная и опасная. Но вдаваться в подробности того, почему были сделаны такие выводы, не стал. Уточнил только, что Митьку по его приказу захомутали. И, что пшек этот Лазарю Ивановичу угрожал, что если тот документы как надо не сделает, то Митьке лицо поправят, чтобы он не так криво ухмылялся, как сейчас… Но это явно было не все. Видать, этот Оглобля моей троице уже немало крови попил, просто рассказывать им про это не очень хочется.
— В общем, вот какое дело у нас, Саша, — лисья морда подался вперед. — Если бы с пшеком вдруг случилось какое-то несчастье, то мы бы за это очень недурно заплатили…
— А сами что же не разберетесь? — спросил я.
— Так ведь не по этой части мы, Саша, — лисья морда развел руками. — В карты до смерти не заиграешь…
— И где я его искать буду? — хмыкнул я.
— О, а вот об этом не беспокойся, — лисья морда расплылся в улыбке. — Пшек три лежки в Пскове себе устроил. И все три мы уже вычислили…