Краткая История Тьмы
Шрифт:
На втором уровне имелся выход на стоянку. Зимин пнул дверь и оказался в просторном полутемном помещении, заставленном машинами. Здесь пахло бензином и бетоном. Зимин медленно шагал по полосатой линии между автомобилями и думал, что надо, наверное, на самом деле отдохнуть. Осенью всегда хочется отдохнуть, желательно где нибудь… Где нибудь в теплоте. В море.
На стоянке тоже было тихо, настолько, что Зимину стало казаться, что за ним кто то шлепает. Топ–топ, топ, он, конечно, понимал, что это всего–навсего эхо его собственных шагов, но мысль
А все нервы. Нервы надо лечить пиявками. Хотя никакие пиявки не помогут, надо уже электрошоком.
За спиной вздохнули.
Зимин остановился. Почувствовал, как неприятно зачесалась шея, точно кто то дунул холодом в основание черепа.
— Кто тут? — спросил Зимин и сразу же подумал, что вопрос глупый.
В принципе, тут мог быть кто угодно, это же автостоянка. Тут наверняка много народа шастает, борсеточники какие нибудь.
Нервы расстроились, и температура, кажется… Зимин приложил ладонь ко лбу и убедился, что температуры нет. А он, между прочим, надеялся, специально шлем не взял, собирался простудиться и три дня лежать дома. И никуда не ходить, ни за линолеумом, ни за обоями — две пачки клея в подарок, лежать под пледом, про Винни–Пуха читать, глава «Наводнение».
И чай с малиной.
— Откупори бутылочку «Байкала» и снова «Вини–Пуха» перечти! — продекламировал Зимин. — Эй, человеки, проявитесь!
Теперь, кажется, шмыгнули носом.
— Сейчас собаку с цепи спущу, — пообещал Зимин.
У меня тут бойцовский тойтерьер за пазухой, выходи, пока не поздно.
Но никто не вышел.
— Ну и идиоты, — сказал Зимин и направился к мотоциклу.
Мотоцикл стоял возле стены. Зимин подошел ближе и попробовал испытать радость. Он всегда испытывал ее при виде своего моца, прошел уже год, а его до сих пор восхищал блеск хрома на колесах, мощь, читающаяся в линиях двигателя, матовая глубина черного пластика.
Мотоцикл был могуч. И сейчас он тоже не подвел, Зимин запрыгнул в сиденье и положил голову на бак.
Мотоцикл был велик. Куда бы Зимин ни приезжал, где бы ни останавливался, на мотоцикл обращали внимание. Зимину это нравилось. Рядом с мотоциклом он был небрежен и спокоен, силен и уверен в себе, он чувствовал себя человеком. Настоящим, тем, про кого сочиняют книги. А может быть, даже и песни.
Она показалась минут через двадцать, когда Зимин уже немного замерз и намеревался включить подогрев рукояток руля. Тащила обои, две связки, в каждой по четыре рулона. Хватит.
Для того, чтобы оклеить кухню. В цвет линолеума. Да.
Да, на таком мотоцикле можно легко отправиться в кругосветное путешествие. От Атлантики до Тихого и дальше. Многие так и делают.
Зимин представил — вот она подходит, а он врубает первую и, не заезжая домой, отправляется в сторону восхода. В настоящее путешествие. В путь. В путь, воин дальних дорог…
— Обои, может, привяжешь? — сварливо осведомилась она.
— Привяжу, привяжу.
Зимин взял рулоны и стал их привязывать к багажнику. Получалось плохо, обои были скользкие и то и дело выскакивали и падали, выскакивали и падали. А в задний кофр вообще не влезали.
— Зимин, ну что ты такой придурок, а? — спросила она. — Ну, я же тебя просила тогда, а?
Зимин привязывал обои и думал про то, что она, наверное, права. Как всегда. Глупый был поступок. Зато сейчас есть с кем поговорить.
— Зимин, ну зачем тебе такой «БМВ»? — Она пнула мотоцикл в переднее колесо. — Ну, я же тебя уговаривала — давай купим нормальную вещь, а? Машину, с колесами, с четырьмя, а? С крышей, с печкой. Так ты же меня послушал разве, пошел — и купил, плевал на всех! Плевал на мое мнение, у тебя, видишь ли, мечта.
Зимин промолчал.
— Зима, ты бы хоть иногда меня слушал, а?
— С чего бы это?
— С того, что я тебя на четыре месяца старше! И умнее! И вообще…
— Как обои? — спросил Зимин.
— Обои гадкие, сортир оклею.
— Неоригинально, — сказал Зимин.
— Иногда хочется попошлить, — она пнула заднее колесо. — Вот ты вместо машины купил мотоцикл, купил — и теперь мы под дождем болтаемся. А я сортир обоями оклею. Если они, конечно, сейчас не размокнут, когда мы поедем.
— Я тебе предлагал машину, — Зимин наконец привязал обои и стал натягивать перчатки. — Ты же сама на права не сдала, я тебя предупреждал, что надо заниматься…
Она постучала по голове, получился деревянный звук. А потом постучала Зимина, звук получился примерно такой же.
— Буратинизируюсь, — пояснила она. — Беру с тебя пример. Вот, хотела обои человеческие, и то не получилось. Все как то так, брат Кукушкин.
— Да ладно, — зевнул Зимин. — Делов то. Подумаешь, обои не те…
— Зимин, я от тебя устала, — сказала Пара и стала застегивать куртку.
Темная материя
Туча зацепилась за скалу и ползла, ползла, растягивая пузо, потом, конечно, лопнула, и на землю посыпался снег. Не снег какой то, а мелкий град, похожий на пенопластовый порошок, только если бы его накрошили из бетона, он сыпал и сыпал, и кусты роз на фоне белого алели как будто ярче. Красное на белом.
Перец зевнул и посмотрел на небо.
— Давай скорей, — сказал он. — Погода портится, снег пойдет, уши отмерзнут, потом не приконопатишь. Давай уже, или передумал?
— Не передумал.
Безымянный взял палицу, перекинул из руки в руку, Перец поморщился, высморкался в кулак.
— Да брось ты эту дубину, — сказал он. — Дубина какая то, топоры, алебарды, меня сейчас стошнит помидорами. Ты еще пистолеты свои достань.
— Это револьверы, — поправил Безымянный.
— Револьверы, пистолеты, мне все равно. Пришло время разобраться, а ты тянешь.
Перец вытащил меч из ножен, он блеснул ослепительно, солнечные зайчики прыгнули по сторонам, хотя и снег, хотя и розы.