Край, куда не дойдёшь, не доедешь
Шрифт:
~ Если бы я только нашла это место, я бы сразу все узнала.
— Когда я жил в Ломенвале, — задумчиво сказал Гаспар, — я и не представлял, сколько всего есть на свете. Знаешь, если пройти через Арденнский лес, увидишь, что там не один лес, а целая тысяча. Я встретил там пегую лошадь...
Он рассказал о своем приключении с пегой лошадью, о странном парикмахере, о Теодюле, о Никласе и его сыновьях.
— Я бы хотела с ними познакомиться, — проговорила Элен. — Столько всего надо узнать, столько людей встретить... Обещай, что поможешь мне.
— Конечно, но надо
— Завтра увидимся, — кивнула Элен.
Она помогла Гаспару протиснуться в иллюминатор — это удалось ему не без труда.
На следующий день Гаспар клевал носом, перемывая посуду, а вечером, едва оказавшись в своем чулане, сразу уснул. Разбудил его негромкий стук в стекло. Элен привязала к концу веревки ключ и покачивала им перед иллюминатором. Гаспар вскочил, отвинтил гайки и через несколько минут был рядом с Элен на палубе. Они поднялись по трапу наверх и сели, прислонившись к трубе.
— Уже полночь? — спросил Гаспар.
— Уже два часа. Я жду тебя с полуночи. Я слышала разговор Обираля с господином Драпером. Сначала они говорили о тебе.
Обираль считал, что мальчика нужно сдать в полицию, как только они прибудут на место, а нет — так просто оставить в порту. Но г-н Драпер воспротивился. Он хотел отыскать родных Гаспара: ведь до сих пор никому не пришло в голову серьезно расспросить его. Мальчик назвался Гаспаром, а больше о нем ничего не знали, да и знать не желали. Все считали, что это просто маленький бродяга без роду и племени, каких немало в трущобах больших городов. Но г-н Драпер сказал, что хочет по возможности помочь ему.
— Вы слишком доверяли Элен, и что из этого вышло? — язвительно усмехнулся Обираль. — Этот маленький негодяй облапошит вас еще почище.
— Мне кажется, я где-то видел этого мальчика еще прежде, чем он появился у нас на яхте, — задумчиво произнес г-н Драпер. — Плохо я, наверно, разбираюсь в жизни...
Он мрачнел при мысли о том, что придется оставить Элен на Бермудах. Напрасно Обираль уверял, что не проблема прилететь на самолете и можно будет видеться с девочкой по нескольку раз в год, — все равно разлука с Элен печалила г-на Дра-пера.
— Если мне удастся вернуться в Бельгию, — сказала Элен Гаспару, — а господин Драпер в самом деле не оставит тебя, мы сможем встретиться и вместе искать мою настоящую семью и мой край.
В эту минуту вдали загрохотал гром. Огромная туча черной стеной встала на горизонте; далекие молнии вспыхивали в ней огненными штрихами, а над этой чернотой ярко горели совершенно белые звезды.
— Когда я слышу грозу, мне всегда кажется, что должно что-то случиться, — прошептал Гаспар.
— И пусть случится, я этого и хочу, — ответила Элен.
Море было черно-синее, спокойное, без малейшей ряби. Только плеск воды под винтом да негромкое урчание мотора нарушали тишину. Яхта проходила через полосу штиля, оставив в стороне грозу. Вряд ли что-нибудь могло произойти в эту ночь.
Помолчав, Элен сказала:
— Прибываем послезавтра, в четверг, утром. В полдень меня отвезут к Смитсонам. Господин Драпер тоже погостит у них и уедет обратно в субботу с утра.
Гаспар давно потерял счет дням. Когда Элен уточнила, что суббота — это будет 20 июля, он почему-то очень обрадовался, хотя, в сущности, не все ли равно?
— Ну вот, слушай, — продолжала Элен. — Тебя, наверное, запрут в твоем закуте. Но, когда стемнеет, ты можешь выбраться через иллюминатор и доплыть до набережной или до пляжа. Я еще не знаю, где мы причалим.
— Я почти не умею плавать, — признался Гаспар.
— Я дам тебе спасательный пояс.
— А что мне делать на пляже?
— На пляже — ничего. Ты найдешь трехэтажный дом с двумя пристройками. Я это все знаю, потому что слышала, как Обираль говорил, чтобы меня поселили на третьем этаже, а ни в коем случае не в одной из пристроек. Он думает, будто все предусмотрел, только все равно ничего у него не выйдет. Дом обнесен высокой решетчатой оградой. Это в самом начале пляжа, если идти от порта.
— Понятно, — кивнул Гаспар. — И что дальше?
— Дальше ты принесешь мне веревку.
— Разве ты не можешь положить веревку в свой чемодан?
— Они всегда роются в моих вещах, — вздохнула Элен.
— А как я передам ее тебе на третий этаж?
— Я дам тебе мячик на нитке. Ты забросишь его через решетку. Когда я его поймаю, привяжешь веревку к нитке, а я потяну, вот и все.
— Нет, — вдруг сказалТаспар.
— Ты не хочешь?..
Не хочу.
Что было делать Гаспару? Ведь, за какое бы цело он ни взялся, все сразу шло вкривь и вкось. Но как объяснить это Элен?
— А может быть, ты подождешь?
– — начал он. — Два года на Бермудах — ну и что такого? Увидишь новые края, продолжишь учебу. А когда вернешься, тебе будет легче найти свою семью и ты сможешь ей помогать — ты ведь говорила, что твои родители бедные.
— Я хочу быть с ними сейчас. Хочу работать вместе с ними.
— Тебе не будет хорошо. И никому не будет.
— Лучше работать с утра до ночи, чем оставаться у Смитсонов или у господина Драпера.
Элен отвечала Гаспару без малейшего раздражения, но по ее голосу он почувствовал: если он сейчас откажется понять ее, то попросту перестанет для нее существовать. Гаспар заговорил о своей жизни в Ломенвале, пытаясь убедить Элен, что она не создана для черной работы, что это куда тяжелее, чем ее нынешняя доля: пусть даже ее свободу немного стесняют, но зато ей дают все, чего только она может пожелать, — возможность путешествовать, заниматься спортом, любые игрушки... Элен в ответ только пожимала плечами.
— Мне кажется, я из семьи простых рабочих или рыбаков, — сказала она наконец. — Ия хочу быть с ними.
— Ты ничего не знаешь о своей семье, — напомнил Гаспар.
— Не знаю, — согласилась Элен.
Гаспар помолчал. Элен спросила:
— Так ты не поможешь мне разыскать мамочку Женни и дальний край?
Она зажгла фонарик. Гаспар увидел, что девочка задорно улыбается.
— Нужна будет очень легкая веревка, — просто сказал он. — Я поищу у себя в чулане, там полно всякого хлама.