Край обетованный
Шрифт:
Возьмем, например, мировую проблему – продовольственный кризис. Если бы все люди стали понемногу сокращать потребление пищи, как члены «Аум», разве не была бы эта проблема решена? – говорили нам. Не за счет увеличения производства продовольствия, а благодаря изменениям в организме. И я с этим согласен, потому что «аумовцы» в самом деле едят очень мало. Быть может, наступит время, когда человечеству придется задуматься над этим, если дальше оно собирается жить в гармонии с планетой.
Прямо как в романе Курта Воннегута «Балаган» 99 . Там все китайцы вдвое скукожились, чтобы решить продовольственную проблему.
99
Курт Воннегут-мл. (р. 1922) – американский писатель, роман «Балаган, или Я больше не одинок» опубликован в 1976 г.
– Забавно.
Я вступал в «Аум» дважды. Во второй раз, в отличие от первого, в воздухе уже висела мрачная тень насилия. Не заметить ее было нельзя. В самый первый день я даже подумал: «Ого! Плохо дело». Для тех, кто ходил в секту, но еще окончательно не порвал с миром, надевалась маска жизнерадостности. Эти люди посещали филиалы «Аум», и такой имидж был придуман специально для них. Но в Камикуисики жили только послушники, отказавшиеся от всего мирского и в каком-то смысле порвавшие с обществом, и там уже вовсю веяло безнадежностью.
Меня сразу поставили на сборку космо-очистителей. «Аумовцы» тогда на весь мир трезвонили, что кто-то травит их зарином, и эти устройства должны были ослабить действие газа. «Будешь делать детали для очистителей», – огорошили меня прямо с порога.
Буквально за несколько дней до этого Учитель собрал нас на проповедь и, заходясь кашлем, заявил: «Меня травят газом». С потемневшим лицом, он выглядел совершенно измочаленным. Поразительно реальная сцена – эффект присутствия был так силен, что оставалось только перейти в послушники. «Я протяну месяц, не больше. И тогда братству конец. Пока этого не случилось, я хочу, чтобы все, кто мне верит, собрались вокруг меня. Станьте моим щитом». Это была по-настоящему яркая проповедь. Она задела за живое всех, заставила людей усомниться в своей вере: если с Учителем такая беда, а ты ничего не можешь сделать, чего стоит твоя вера? После этого послушниками стали сразу человек триста. Так получилось, что эта волна захлестнула и меня. Произошла ловкая подмена религиозного чувства на верность гуру.
Что-то не так. Я это понял, когда меня заставили пройти «инициацию Христа». Всем членам секты давали наркотические средства, причем делалось все крайне небрежно, кое-как. Даже если принять это как метод – хотя использование наркотиков от имени религии, чтобы возвысить дух, уже само по себе весьма сомнительно, – такие вещи должны быть как следует организованы. Нам давали что-то вроде ЛСД, и, скорее всего, для всех это было в первый раз. Неудивительно, что у некоторых после таких сеансов ехала крыша. Об этих людях просто забыли, сделали вид, что их не было. Я не мог глядеть на это без отвращения. Будь ты хоть сам Учитель и твоя цель – поднять человеческий дух к самым высотам, нельзя действовать так безответственно.
Моя натура решительно восставала против «инициации Христа». После нее я был в полной растерянности – что теперь делать: оставаться или бежать отсюда? То, что произошло, потрясло меня до слез. «Что же они делают?!» Эта инициация вызывала большие сомнения не только у меня, но и кое у кого из руководителей «Аум», даже у «просвещенных», которые ловили каждое слово Асахары. Казалось, секта начала разваливаться.
Приход в «Аум» был для меня своего рода авантюрой. Система, созданная для того, чтобы открыть тебе совершенно неведомый мир, заслуживает прощения – ведь в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И я принял эту систему, хотя это не значит, что меня полностью устраивало ее мировоззрение и подход к жизни. С одной стороны, мне хотелось приспособиться к особому, «аумовскому», образу жизни, лучше узнать его, в то время как другая половина моего «я» пятилась, трезво глядя на происходящее вокруг.
Меня часто спрашивают: «Почему же тебе не промыли мозги в секте?» Да я и сам толком не знаю. Может быть, «Аум» была для меня одним из этапов религиозных исканий. Хотя я могу говорить об этом так свободно, потому что был в послушниках всего год. Еще не известно, что было бы, уйди я в секту года на три раньше. А так, только один год. Какие-то свои мысли в голове еще оставались.
Прошел месяц, как я перешел в послушники, и наступило разочарование. Из-за «инициации Христа». Я стал всерьез подумывать о том, что пора сматываться. Но как бы это выглядело? Приходит человек и бодренько заявляет: «Отрекаюсь от мира, примите в послушники». А через месяц: «Ошибочка вышла. Я передумал». Так ведь не скажешь. Стыда не оберешься. Должна же быть какая-то гордость. Хотя вера и гордыня изначально не совместимы…
Так или иначе, после «инициации Христа» у меня появились большие сомнения в отношении «Аум»; на работу больше смотреть не хотелось. Душа отказывалась принимать Ваджраяну, допускающую убийство во имя освобождения. Поговорить на эту тему, посоветоваться было не с кем, а Учитель сидел слишком высоко, чтобы можно было надеяться на общение с ним. Когда я решался высказать кому-нибудь свои сомнения насчет «Аум», ответ всегда был один: «Мы с братством одно целое. И другого пути нет». Я понял, что пока не выйду на кого-нибудь из высокого руководства, толку не будет.
Тем временем Ниими, Эрико Иида и мастер Наропа устроили мне еще одно испытание. Стали давить на меня: «Почему ты не живешь жизнью братства? Чем тебя не устраивают наши практики? Почему ты отлыниваешь? Ты не веришь в Гуру!» Надо пользоваться шансом, подумал я и решил выложить им все начистоту: подождите, есть у меня кое-какие сомнения, поэтому все силы на дела братства бросить не могу. Так прямо и сказал что думал. Эрико Иида в ответ: «Пойми, мы все в таком положении. Но для нас есть только одна дорога – следом за Гуру».
«Как вы можете следовать за Гуру, если ничего о нем не знаете? – спросил я у нее. – Я тоже верю в Гуру, но не знаю, что он за человек. Как я могу слепо идти за ним?» Но как я ни добивался, ответ был все тот же: «Нам ничего не остается, как верить ему и следовать за ним».
После этого я совсем пал духом. Если уж Эрико Иида – «просвещенная», пользовавшаяся уважением всех, постигшая Махамудру 100 , – так говорит… Какой толк задавать ей вопросы. Я попробовал обратиться к Хидэо Мураи, своему прямому начальнику в Министерстве науки и техники, – вообще никакого ответа не получил. Он лишь промолчал. Оставалось только идти прямо к Учителю. От этой идеи я отказался и решил без лишних слов заняться духовными практиками.
100
В переводе с санскрита «Великая Печать» или «Великий Символ» – высшее духовное учение тибетского буддизма, которое заключается в непосредственном пребывании практикующего в состоянии истинной природы ума.
Единственным духовно близким мне человеком в секте был Ёсихиро Иноуэ. Я собирался задать свои вопросы ему, однако Ананда 101 получил какое-то секретное задание, и связаться с ним не удалось. Так, в неопределенности, прошло несколько месяцев.
Я провел в секте уже около года, когда Хидэо Мураи приказал мне заняться сбором данных о сейсмической обстановке. Но я знал, что сосредоточиться на работе не удастся. Понять, куда идет секта, было невозможно. Мешали беспорядок и неразбериха, абсолютная неясность с тем, что будет дальше. Поэтому я, недолго думая, подошел к Мураи: «Мне кажется, у нашего братства есть какие-то тайные, темные стороны. Как вы думаете?» В то время я занимался астрологическими изысканиями, что дало мне возможность приблизиться к Учителю и ежедневно наблюдать, чем занимаются «вожди», находившиеся для обычных членов секты вне досягаемости. Все их действия обставлялись с такой претензией, отгораживались от людей толстым занавесом. Мураи производил впечатление человека, который держит в руках ключи от той самой сумеречной зоны. Это-то и побудило меня обратиться к нему. Задать ему такой вопрос в лицо духу не хватило, так что я позвонил по телефону. Помолчав, он сказал: «Ты не оправдал моих надежд». Я понял, что моя жизнь в секте кончилась. Иначе говоря, меня перестали считать «рабочей лошадкой».
101
Псевдоним Иноуэ. – Прим. автора.