Край обетованный
Шрифт:
Прошел месяц, и я решила: пора идти работать. Я думала о маме. Новый муж, а тут еще я на голову свалилась. Она чувствовала себя неудобно, нервничала, бедная. Дала мне сто тысяч иен на первое время, и я ушла, устроилась прислугой в гостиницу на курорте с горячими источниками. Самый подходящий вариант, если не хочешь тратиться на задаток, когда снимаешь квартиру. Можно найти место, где за жилье платить не надо.
На собеседовании я, конечно, не сказала, что была связана с «Аум», и меня сразу приняли. Но скоро появился человек из службы безопасности, и все открылось. Хозяйка обещала никому не рассказывать: «Работай спокойно», – но чувствовала я себя ужасно. Проработала там семь месяцев. Платили немного – двести тысяч в месяц, зато чаевые были хорошие. Я выжимала из себя все соки, чтобы заработать побольше. Как-то от одного и того же клиента три раза на чай получила. За один день. Попадались гости, которые считали своим долгом отблагодарить прислугу, когда вселялись и еще перед отъездом. Скопила денег, сдала на права и купила машину. У нас здесь 92 без машины – как без рук.
92
Г-жа Ивакура живет в соседней с Токио префектуре. – Прим. автора.
Вы производите впечатление человека очень оптимистичного и деятельного.
А что мне тогда оставалось? Ничего. Оглядываясь назад, я думаю, что из меня получилась неплохая горничная.
Теперь работаю в салоне красоты. Туда тоже как-то нагрянула полиция. Я разозлилась – что это такое! меня памяти лишили, я сама пострадала! Это не шутка! Но поразмыслив, поняла, что раз я оказалась на стороне тех, кто принес людям горе, то и нечего из себя жертву строить. Поэтому я перестала злиться и выложила полицейским все, что знала.
Сейчас со здоровьем у меня все в порядке. С аппетитом тоже. Ничего не болит. Единственное – память так и не вернулась. Связей с «аумовцами» я не поддерживаю, и маме велела, чтобы она ничего обо мне не рассказывала, если кто-то позвонит. Никаких теплых воспоминаний о жизни в «Аум» у меня не осталось.
Вы были в дружеских отношениях с людьми из категории «просвещенных мастеров». Могли они участвовать в организации зариновой атаки?
Если бы им приказали – может быть. Ниими, к примеру, наверняка пошел бы выполнять приказ. Кэнъити Хиросэ… мы с ним беседовали довольно часто. Очень простой человек, наивный. Как бы это сказать… Я им сочувствую. Не та была обстановка, чтобы сказать «нет», когда тебе приказывают. Тут уже не «нет», а «рад стараться».
На суде многие участники этого дела говорили, что не хотели подчиняться приказу, но побоялись, что их убьют за неповиновение. Так ли оно на самом деле?
Хм-м… Интересно… Все же я думаю, что тогда они были рады ощущать себя избранными и выполнить приказ. Среди обычных самана немало добросовестных людей, но те, кто становился «просвещенными мастерами», считались более серьезными, что ли, достигшими совершенства.
Вы вернулись к мирской жизни, работаете. Прежде у вас были сомнения по жизни – вы считали, что в вас нет ничего выдающегося. А сейчас как?
Ну, я как бы с этим смирилась. Можно и так жить. Если у меня спросят, мучаюсь ли я сейчас как раньше, скажу «нет». До «Аум» я не умела говорить с людьми, даже с близкими, о себе, о своих чувствах. Не могла признаться в слабости – сразу останавливала себя: «Стоп. Молчи. Дальше нельзя…» А теперь могу об этом говорить свободно.
Родня считает, что мне пора замуж, и норовит поскорее свести меня с кем-нибудь. Но, по-моему, люди, состоявшие в «Аум» – в организации, которая совершила такие чудовищные преступления, – не должны жениться или выходить замуж. Конечно, лично на мне никакой вины нет, но ведь я там числилась и старалась изо всех сил.
Иногда мне становится грустно. Особенно тяжко пришлось в прошлом году. Ходила с друзьями поразвлечься, перекусить где-нибудь, но бывали дни, когда делать совсем нечего. Приходила домой – одна, ни души рядом, и слезы на глаза наворачивались. Сейчас такого, слава богу, нет.
В «Аум» мне встретилось немало замечательных, располагающих к себе людей. Совсем не таких, что в мирской жизни. Знаете, в ней так много показного. А в «Аум» мы жили все вместе, почти как одна семья.
Я ужасно люблю ребятишек. У моей младшей сестры – дети. Они такие… просто чудо. Но я была в «Аум», поэтому выйти замуж, завести семью, детей… мне это будет нелегко. Представьте: нужно рассказать про «Аум» человеку, который тебе нравится. Я не смогу, наверное… Мне кажется, тут еще сыграло большую роль то, что у нас дома все пошло наперекосяк. Зачем человеку идти в «Аум», если он вырос в нормальной, счастливой семье?
МЕНЯ ТОШНИТ, КОГДА Я ВИЖУ В СУДЕ АСАХАРУ
Хидэтоси Такахаси (р. 1967)
Родился в городе Татикава (префектура Токио). Изучал геологию на естественном факультете университета «Синею», поступил в аспирантуру по специальности геодезическая астрономия. Полюбил рассматривать небо в телескоп еще в школе, с самых первых классов. Зариновая атака в токийском метро потрясла его; после этого оставаться в «Аум» он уже не мог. Выступал с критикой «Аум Синрикё» на телевидении, в других средствах массовой информации, опубликовал книгу – «Возвращение из "Аум" », в которой подробно описал, как пришел в секту и почему решил ее оставить, поэтому мы не касались этих тем в нашей беседе. Книга чрезвычайно интересная и хорошо написанная. Советую прочитать ее тем, кто интересуется подробностями.
Сёко Асахару впервые увидел в студенческом городке университета Синею, в городе Мацумото, куда тот приехал читать лекцию. Говорил с ним. Потом Ёсихиро Иноуэ 93 уговорил его вступить в «Аум». Вскоре, однако, Такахаси от секты отошел – было много научной работы. И все же на науке он сосредоточиться не смог и вернулся в «Аум», на этот раз, чтобы стать послушником. Это было в мае 94-го, как раз перед происшествием в Мацумото.
В секте Такахаси определили в Министерство науки и техники, под начало Хидэо Мураи. По личному указанию Асахары занимался разработкой программного обеспечения для прогнозирования землетрясений. Созданная большими трудами программа позволила предсказать разрушительное землетрясение в Кобэ в 1995 году, за что Такахаси получил похвалу от Асахары.
93
Руководитель разведки «Аум Синрикё». Признан судом главным координатором теракта в токийском метро и приговорен к смертной казни.
Рассуждает очень логично и четко, что вообще, может быть, свойственно многим последователям – бывшим и нынешним – «Аум». Нелогичное не находит у него понимания. И наоборот, все логически построенное принимается им с энтузиазмом, как доказательство того, что рассудительность в природе существует – и в немалом количестве. Конечно, если смотреть на то, что тебя окружает, такими глазами, наш мир покажется невыносимым местом, полным противоречий и хаоса. Из-за своего великолепного логического мышления этот человек оказался в замкнутом круге, имя которому – «облечь смысл в слово». Круге, где макро– переплелось с микро-, и из которого, в некотором смысле, нет выхода. Впрочем, это можно понять.
Сейчас работает в компании, занимающейся геодезическими работами, живет как самый обыкновенный человек. Однако всерьез хочет посвятить свою жизнь поискам ответа на вопрос: «Что же это такое – «Аум»». Поэтому и теперь, если позволяет время, посещает судебные заседания, на которых рассматриваются дела лиц, имеющих отношение к «Аум Синрикё».
В университете я ходил на лекции по искусству и вообще вел активный образ жизни. В то же время где-то внутри жило и углублялось отчуждение между двумя частями моего «я» – обращенной наружу и определяющей мое поведение во внешней среде и той, что предназначена для внутреннего пользования. Я был весел, жизнерадостен и окружен друзьями. Но стоило вернуться в комнату, как меня охватывало отчаянное одиночество. И вокруг не было ни единого человека, способного разделить его со мной.