Край обетованный
Шрифт:
В подобном окружении я перестал обращать внимание на различия между людьми, к которым прежде относился резко отрицательно, на то, какое у кого образование, и так далее. Все предрассудки куда-то испарились. Я понял, что мы все одинаковые, что преуспевающие люди страдают так же, как я. Это стало для меня чрезвычайно ценным уроком.
Самана категорически не принимали внешнего мира, называя людей, живущих обычной жизнью, «непросвещенными», говоря, что им прямая дорога в ад. И вообще в выражениях не стеснялись. Самана, например, не стал бы переживать, если бы въехал на своем автомобиле в машину простого смертного. Ведь ему открыта истина, и на остальных он смотрит свысока. Что вы хотите? Он рвется к освобождению, и что с того, если на этом пути немного достанется чьей-то машине? Мне казалось, это уже чересчур. Что ни говори, а насмехаться над другими людьми, обливать их презрением совершенно
Это интересно. Обычно у людей, связавших своя с каким-то культом, проявления, о которых вы говорите, становятся все более ярко выраженными. Вам же удалось их избежать.
Может быть, здесь свою роль сыграл мой неудачный опыт временной руководящей работы {смеется). Мультипликаторов прикрыли в 1994 году. Пригласили членов группы в актовый зал и сообщили, что теперь мы будем помогать научной группе. Ее потом переименовали в Министерство науки и техники. Там срочно потребовались сварщики, и наверху решили, что раз наша прежняя работа была тонкая, ручная – значит, с новой мы тоже справимся. Услышав это, я чуть не лишился дара речи. Все-таки анимэ – это одно, а сварка – совсем другое.
Я понятия не имел, для чего им понадобилась сварка. Но перед тем, как заняться этим делом, мне пришлось пройти проверку. Впрочем, не мне одному – всех членов группы анимэ проверяли, чтобы убедиться, что среди них не затесались шпионы. У меня в этой связи возникли сомнения: почему загадочный Асахара не пользуется своими сверхъестественными способностями, чтобы сразу выкорчевать шпионов?
В результате почти все бывшие мультипликаторы переквалифицировались в сварщиков и отправились в Камикуисики. В Сатиаме № 9 делали цистерны и миксеры. Клепали в большом количестве. В сварке, естественно, мы ничего не смыслили, поэтому нас поставили на подсобные работы. Начальство торопило, люди выбивались из сил, но быстрее все равно не получалось. Асахара распорядился завершить все работы к маю 94-го. Цистерны были огромные, на две тонны. Мы гнули металлические листы, придавая им цилиндрическую форму, сваривали в местах соединения, потом поверху приваривали готовые панели. Чтобы такое сотворить, нужен хороший навык. Иначе ничего не получится. Тем не менее все держались молодцом и справлялись с работой весьма неплохо.
Приходилось тяжко. Бывало, работали по шестнадцать часов в сутки. Люди буквально валились с ног, а тут еще с питанием возникли проблемы. Как-то мы просидели без еды целых два дня. Как и следовало ожидать, начались жалобы. Некоторые отказывались выходить на работу. Без привычки мое тело покрылось ссадинами и ожогами. Я ходил с почерневшим лицом, в очках с треснувшими стеклами. Но ни один человек не сбежал, не оставил своего места. «Это все ради спасения. А во имя этого можно и потерпеть», – убеждал я себя.
Через какое-то время меня произвели в «мастера». Наверное, наверху все же оценили, как я командовал группой анимэ и надрывался на сварочных работах. Что значит стать «мастером»? Человеку выдают повязку, курта 76 и говорят: «Давай, действуй!» Только и всего. Однако после этого начинаешь по-другому смотреть на мир. Меня вдруг зауважали приятели, они стали почтительны и вежливы, и я снова подумал, сколь велика разница между «мастерами» и теми, кто стоит ниже.
76
Традиционная одежда (рубаха свободного покроя, доходящая до колен), которую носят на севере Индии, в Пакистане и Афганистане.
Теперь для меня открылись двери Сатиама № 7. Этот объект охранялся очень строго, доступ туда имели всего несколько человек. В Сатиаме № 7 стояли те самые наши цистерны. Похоже было на химический завод. Стоило туда войти, как тут же накатывало неприятное, гнетущее чувство. Словами его не передашь. «Что же они собираются здесь делать? » – гадал я, но в голову ничего не приходило. Зал высотой в три этажа, ряд огромных цистерн и непередаваемая вонь. Как будто в одну посуду слили все мыслимые химические реагенты. Свет какой-то зловещий. Все ржавое, на полу лужи. В воздухе непонятный белесый туман. Все, кто там работал, были с подорванным здоровьем. Ходили, пошатываясь, как во сне. «Спят, что ли, мало?» – подумал я, увидев их в первый раз.
Что там происходило на самом деле – об этом оставалось только догадываться, хоть я и видел, сколько на все это тратится денег. Складывалось впечатление, что для «Аум» этот объект – как передовая линия, через которую пролегает путь к спасению. Наблюдать за работой в Сатиаме № 7 могли только люди из узкого круга, я считал большой честью быть в их числе и все равно продолжал ломать голову: «Что бы это значило? На оружие вроде не похоже…»
В 94-м году, как помнится, осенью, там что-то случилось. Я отдыхал после смены на третьем этаже, когда из глубины здания, где стояло оборудование, стал подниматься белый дымок, вроде того, который выделяет сухой лед, когда его бросишь в воду. Парень, сидевший со мной рядом, крикнул: «Бежим отсюда!» – ив панике бросился к выходу. Я втянул в себя немного воздуха – в глазах потемнело, почувствовал острую резь в горле. Запахло какой-то кислотой. Я понял: «Больше здесь оставаться нельзя. Иначе конец!» Опасное было местечко, что ни говори.
1 января 1995-го был получен приказ замаскировать объект: «Изобразите что-нибудь вроде лика Шивы, чтобы не догадались, что здесь на самом деле», теня выбрали арг-директором приема, пичью завезли огромные пенопластовые панели, и, укрывая оборудование, мы сажали их на клей.
Но ведь цистерн было много, да еще такого размера. Как их можно спрятать?
Для начала отгородили ту часть здания, где было оборудование. На стенку прилепили вырезанного из пенопласта Шиву. Остальное обили досками, приладили ступеньки, устроили алтари. Второй этаж замаскировали так: расставили перегородки – получилось что-то вроде лабиринта. Знаете, фотовыставки так оформляют. Сверху сказали: делайте, чтобы стало незаметно. Вот мы и делали. Месяц промучились. В основном работали ребята из строительной бригады Киёхидэ Хаякавы 77 . Электричеством заведовал Ясуо Хаяси 78 . А я был по художественной части. Рисовал лицо Шивы и прочее. Вышло, конечно, ужасно.
77
Входил в состав руководства «Аум Синрикё». Приговорен к смертной казни за убийства и другие тяжкие преступления.
78
Боевик «Аум Синрикё». Один из организаторов и исполнителей газовой атаки в токийском метро. В 2000 г. ему был вынесен смертный приговор.
«Ну кто на это купится? Любому же видно, что это такое», – думал я. К нам заглянул Хироми Симада 79 , посмотрел и сказал: «Прямо храм какой-то». Короче, полная ерунда. Но все предпочитали держать язык за зубами – боялись Хаякаву.
20 марта, когда в метро распылили зарин, меня в бригаде сварщиков не было. Я поехал в «Сэйрю сёдзя» помогать Кадзуми Ватанабэ. Он считался вторым человеком в Министерстве науки и техники. Мне поручили проверять детали и запчасти. Там я и услышал о случившемся. У меня мысли не было, что «Аум» может быть причастен к этому. Из того, что я слышал, можно было предположить, что братство взялось бы за оружие, если бы напали масоны или, скажем, американцы, но убивать людей просто так, без разбора… Нереально. Это же настоящий терроризм.
79
Профессор токийского университета «Дзёти», лишившийся кафедры за связи с «Аум Синрикё». Автор ряда публикаций о секте.
Однако через два дня в Камикуисики ворвалась полиция. Услышав, что там собралось почти две с половиной тысячи полицейских, я понял: дело серьезное. В «Сэйрю сёдзя» в тот день они почему-то не явились. Мы собрали все чертежи, схемы, планы, которые могли показаться подозрительными, и сожгли. В костер полетели книги и другая литература об оружии из кабинета Мураи. Нашли и пуленепробиваемые жилеты, их порезали на куски. В «Сэйрю сёдзя» нагрянули как раз после того, как застрелили Кунимацу 80 .
80
Шеф Главного полицейского управления Японии Такадзи Кунимацу был застрелен неизвестным на велосипеде недалеко от собственного дома через 11 дней после зариновой атаки в токийской подземке.