Край Основания (Кризис Основания)
Шрифт:
— Вы думаете, поэтому Мул и отвернулся от Сейшел?
— Возможно.
— Надеюсь вы, не думаете, что Основание не трогает Сейшел из-за Геи, хотя не установлено, что мы когда-либо слышали об этом мире?
— Согласен, в наших архивах нет никакого упоминания о Гее, но нет и какого-либо другого разумного объяснения нашей умеренности по отношению к Сейшел-Союзу.
— Давайте будем надеется на то, что правительство Сейшел, несмотря на убежденность Тубинга в обратном, само убеждено — хотя бы чуточку — в мощи Геи и ее опасной природе.
— Зачем?
— Затем,
— А что, если они окажутся правы, мэр? Что, если Гея на самом деле смертельно опасна?
Бренно улыбнулась.
— Вы и сами думаете «Что, если...», Лионо?
— Я должен думать обо всех возможностях, мэр. Это моя работа.
— Если Гея смертельно опасна, она захватит Тревиза. Это его работа как громоотвода. Надеюсь, что и Кампера тоже.
— Надеюсь? Почему?
— Потому что это придаст жителям Геи самоуверенности, что будет полезным для нас. Они переоценят свое могущество, и с ними легче будет справиться.
— А что, если мы чересчур самоуверенны?
— Мы — нет, — спокойно возразила Бренно.
— Обитатели Геи — кем бы они ни были — могут оказаться чем-то таким, с чем мы не сталкивались, и не можем правильно оценить опасность.
— Да? С чего бы такая мысль запала в вашу голову, Лионо?
— Потому что, я думаю, вы чувствуете, что в худшем случае Гея — это Второе Основание. Мне кажется, вы именно так думаете... Однако у Сейшел была интересная история даже во времена Империи.
Сейшел — единственный — имел, в какой-то степени, самоуправление.
Только один Сейшел был частично избавлен от тяжелых налогов при так называемых «плохих Императорах». Короче говоря, Сейшел, похоже, находился под защитой Геи даже в имперские времена.
— Ну и что?
— Но Второе Основание появилось на свет в то же время, что и наше Основание. В имперские времена Второго Основания не существовало, а Гея была. Следовательно, Гея — не Второе Основание. Она что-то другое, и вполне возможно более опасное...
— Меня не пугает неизвестность, Лионо. Есть только два возможных источника опасности: физическое оружие и ментальное, а мы полностью готовы и к тому, и к другому. Возвращайтесь на свой корабль и отходите к сейшельской границе. Мой корабль повернет к Гее один, но все время будет в контакте с вами, а вы, если понадобится, в один прыжок подойдете. Идите, Лионо, не стоит расстраиваться, мой друг.
— Последний вопрос: вы твердо знаете, что делаете?
— Да, — решительно ответила она. — Я тоже изучала историю Сейшел и поняла, что Гея не может быть Вторым Основанием, но, как я уже говорила, я имею полный рапорт разведчиков, и из него...
— Да?
— Ну, в общем, я знаю, где находится Второе Основание, и мы позаботимся и о том, и о другом, Лионо. Сначала о Гее, а потом уж о Транторе.
ГЕЯ
Кораблю с космической станции понадобился час, чтобы подойти к «Далекой Звезде» — для Тревиза этот час тянулся очень долго.
В нормальной ситуации Тревиз постарался бы дать сигнал и надеялся на ответ. Не получив его, он произвел бы уклоняющийся маневр.
Поскольку он не был вооружен, а ответа не могло быть, ему оставалось только ждать. Компьютер не отвечал ни на какие запросы о том, что было снаружи корабля.
Внутри, по крайней мере, все работало нормально. Жизнеобеспечивающие системы были в полном порядке, так что ему и Пилорату было вполне удобно.
Однако и это не помогало. Жизнь продолжалась, а неопределенность того, что происходило, изматывала. Тревиз с раздражением заметил, что Пилорат выглядит спокойным. В то время, как Тревиз не испытывал никакого аппетита, Пилорат, как назло, открыл банку с кусками цыпленка, подождал, пока она автоматически разогреется и теперь с аппетитом ел.
Тревиз сказал раздраженно:
— О, космос, Янов! Ведь воняет!
Пилорат испуганно взглянул на него и принюхался к банке.
— Пахнет, как обычно, Голан.
Тревиз тряхнул головой.
— Не обращайте внимания. Нервы взвинчены! Но возьмите вилку, иначе ваши пальцы будут целый день пахнуть цыпленком.
Пилорат с удивлением взглянул на свои пальцы.
— Простите! Я как-то не подумал; мои мысли были заняты другим.
Тревиз заметил не без ехидства:
— Наверное, вы гадаете, какой тип людей находится на приближающемся корабле? — и тут же устыдился, что он не так спокоен, как Пилорат. Он — ветеран флота (хотя он, конечно, никогда не бывал в сражениях), а Пилорат — историк, однако ведет себя мужественнее.
Пилорат попытался предположить:
— Наверное, возможно представить себе направление эволюции в условиях, отличных от земных. Возможностей может быть бесконечное множество. Во всяком случае, я могу сказать заранее, что они не бессмысленно жестокие, и будут обращаться с нами цивилизованно. Если бы это было не так, мы были бы уже мертвы.
— Вы, по крайней мере, можете еще рассуждать, Янов, друг мой, и еще можете быть спокойным. А мои нервы, похоже, пробиваются сквозь любые транквилизаторы, которые нам ввели. У меня необычное желание вскочить и бежать. Скоро ли придет этот проклятый корабль?
— Я человек пассивный, Голан, — сказал Пилорат. — Я всю жизнь просматривал записи, ожидая пополнить их другими. Сейчас я могу только ждать. Вы же — человек действия, и вам больно, когда действие невозможно.
Тревиз почувствовал, что его напряжение спадает. Он пробормотал:
— Я недооценил ваш здравый смысл, Янов.
— Нет, вы не недооценивали, — мирно возразил Пилорат, — но даже наивный ученый может иногда понять смысл жизни.
— И даже мудрейший политик может иногда промахнуться в этом.