Край Вечного Камня
Шрифт:
После такого трудового дня мать лично отмывала сыночка в бане, используя воду с примесью раствора марганцовки. Но и на этом тяжелая жизнь у мальчишки не заканчивалась. Ступив за порог дома, он был обязан повторять пройденный в школе учебный материал, а перед сном читать Вальтера Скотта – любимого маминого писателя. Впрочем, он и сам полюбил романы Скотта. Эти истории захватывали Пашку, погружали с головой в фантазию – выдуманную художественную реальность автора, в которой всегда находилось место для свободы и счастливого финала.
Не просты были взаимоотношения и со школьным окружением.
Но однажды чаша терпения Лебедева переполнилась. После одного из таких унижений он догнал обидчика, повалил его на асфальт школьной площадки и бил выродка по голове до тех пор, пока не проломил тому череп.
В итоге у Павлика оказались переломаны кости пальцев, а сынишке китайца вставили металлическую пластину в голову. Лебедя поставили на учет инспекции по делам несовершеннолетних. И больше в школе никто не решался его обидеть. Только шептались за спиной.
Никто и представить не мог, что приходилось переживать мальчишке в дошкольном возрасте. Светлана Юрьевна считала его строптивым ребенком, потому что тот отказывался принимать в свой организм питательные и полезные вещества. В ужасе он удирал от родной мамочки, но та всегда настигала его, после чего приковывала к батарее отопления цепью и насильно откармливала сыночка байдой из свекольной ботвы и каких-то еще трав, как молодого бычка. Затем Паша в истерике убегал к своей кроватке и прятался под одеялом. Но у Светланы Юрьевны на душе становилось спокойно, ведь она знала, что Пашеньке все пошло только на пользу.
Лебедь всегда находился под влиянием матери. Но после происшествия с сыном китайского фермера она по каким-то своим соображениям привнесла в рутину ребенка некоторое разнообразие.
Ненадолго в его жизни появились городские друзья. Дело в том, что Светлана Юрьевна подружилась с одной из бабушек тех мальчиков, и та показалась ей приличной женщиной. Но к самим мальчишкам она относилась холодно и с недоверием. Как бы то ни было, их дружба с Пашей продлилась около пяти лет.
Потом на калитке его дома появился большой амбарный замок. Лебедевой стало казаться, что за ней и любимым сыночком следят какие-то люди и собирают информацию о них. Кроме того, мерзавцы имеют особую наглость пробираться во двор. Каждую ночь она слышала эти шорохи, стук и шум. Женщина запирала дверь дома на множество засовов и замков, боясь выходить наружу. Она была уверена, что некто затаился в свирепом ожидании на заднем дворе – возле колодца.
Свои страхи Лебедева внушала мальчику изо дня в день. И постепенно все вопросы Павлика о том, почему ему нельзя гулять с друзьями на улице, отпали сами собой. Он проникся этим и верил каждому ее слову. Пашка уважал маму сильнее, чем когда-либо, называл ее мудрой женщиной. Никто на свете не был ему ближе. И она стала близка ему, подобно той удавке, что через несколько лет бескомпромиссно сомкнется на шее сынишки китайского фермера, жизнь которого Пашок отметил черной меткой инвалида.
Глава 3. Страшная находка.
Дверь распахнулась, и внутрь ворвался напуганный до полусмерти паренек лет двадцати с серо-голубыми глазами. В это время Решетников давал поручение участковому Старкину, касающееся установления дополнительных свидетелей и очевидцев кровавой расправы возле сторожки лесника.
Гость проигнорировал погоду поздней осени и прибыл в участковый пункт милиции в майке красного цвета, клетчатых шортах и белых кроссовках. Какое-то время он ошарашено смотрел на милиционеров, не в силах отдышаться.
– Полегче парень, что стряслось такое? – недовольно спросил его тучный Старкин, закуривая сигарету. – Тоже что ли спортсмен, ядрен батон? Развелось вас по округе…
– Один… Один ненормальный выламывает сейчас топором калитку моего дома. – Зиновьев изо всех сил старался привести дыхание в порядок.
– Хорошо хоть сегодня никого не прирезали, – с сарказмом пробурчал участковый, – присаживайся, в ногах правды нет.
– Кто и зачем это делает? – Решетников вопросительно посмотрел на заявителя.
– Паша Лебедев, – ответил Вениамин, – мы дружили с ним в детстве.
– Повздорили? – полюбопытствовал вдруг майор.
– Давно перестали общаться. Его больше десяти лет никто не видел. И, похоже, что сейчас он находится явно под наркотой.
Вениамин понял, что Решетников заинтересовался. Зеленоватые глаза начальника уголовного розыска удивили Зиновьева своим необычным сочетанием с черными, как смоль волосами. Взгляд милиционера будто прожигал насквозь. Создавалось впечатление, что при помощи глаз, майор был способен узнать о человеке любые сведения. «Как на приеме у ясновидящего», – подумал Зиновьев и съежился, то ли от резкой смены температуры воздуха, то ли от испуга быть разоблаченным.
– Придется проверить информацию, – обратился Решетников к Старкину. Тот лишь ехидно ухмылялся.
– Станислав Витальевич, не чуешь запашок-то от него, а? Это не спортсмен, а перепел лесной ведь!
– Разве тебе непонятно, баран, что парню требуется помощь? – рявкнул майор, поражаясь тому с какими идиотами приходится работать, – к тому же тебе на пользу пойдет прошвырнуться и размять свой толстый зад.
– Ладно, ладно, – опешил участковый, – может и нормальный пацан, не встречался он мне среди всей этой местной шушеры алкоголиков. – Не серчайте, товарищ майор.
– Далеко отсюда до твоего дома? – поинтересовался Решетников у парнишки.
– Полтора километра, – робко ответил Вениамин.
Несмотря на размытую ливнями сельскую дорогу с ухабами, расстояние до дома Зиновьева, милицейский отечественный внедорожник преодолел довольно быстро. За тот небольшой отрезок времени, что они были в пути, Вениамин успел вкратце рассказать о чудаковатой семье Лебедевых.
– Да, я тоже наслышан, – поведал Старкин, – мужик-то убежал от этой тетки давным-давно. – Издевалась, шельма, над ним. Пацана только не надо было этой ведьме оставлять, ведь ясно же, что крыша у нее поехала.