Кредит доверия
Шрифт:
– Эй, а оружие?
– только и успел крикнуть вслед.
– Не понадобится ей оно.
– Как это?
– Темная Сила сама разорвет ситха, стоит ему в ярость впасть. Ибо слишком сильна концентрация Тьмы в пещере той.
– А Лея? Что будет с ней?
– Неважно. Отпусти из сердца того, кто дорог тебе стал. Коли нетверд духом еще ты, то порадоваться за нее можешь. Жизнью своею смерть ситха оплатит она.
–
Парень рванулся ко входу в нору, но налетел на невидимую стену.
– Успокойся, юный джедай, сильные чувства на Темную сторону ведут. Немедленно занятия наши начнем мы, да!
Старый джедай Йода с невероятной для его очевидно преклонного возраста шустростью вскочил на плечи своего новообретенного ученика и пришпорил его, словно верхового варактила.
"Ты прав, жаба зеленая, надо брать себя в руки. Нечего нюни развешивать. Если ты так к этому стремишься, я убью тебя со спокойным сердцем" - мысленно пообещал наезднику Скайуокер.
Трое суток спустя
на борту "суперразрушителя" "Палач"
– Связи нет.
Капитан Пиетт с нескрываемой ненавистью буравил взглядом монитор. Тот словно поддался гипнозу и ожил. Но это всего лишь полковник Рекс с поверхности Дагобы.
– Ну?...
– Ничего нового, сэр. Шатл милорда обнаружен. Но никаких следов и намеков на то, куда отправился лорд Вейдер, так и не найдено. Сигнатуры его костюма тоже не зафиксировано. Поиски вслепую займут недели. Сожалею, сэр.
– Продолжайте, Рекс.
Полковник исчез. Так что безнадежный жест командира корабля он уже не увидел. Пиетт же бессильно плюхнулся в кресло и после нескольких минут нервной дроби, выбиваемой из подлокотников, обратился к замершему сбоку Тору.
– Приступайте.
– Вы уверены, сэр?
Гвардеец неуверенно замялся. При внешне уважительном отношении к командиру крейсера непосредственным подчиненным звездолетчика он не был. Да что там, Пиетт и звания-то офицера Алой гвардии толком не знал. Так что тут разумней убеждать. Ибо коль не уверен в том, что приказ исполнят, не отдавай его.
– Можете предложить нечто иное?
– Пиетт постарался придать голосу максимальный сарказм.
– Нет.
Тор направился к пульту связи. Активировать прямой канал с канцелярией его величества очень не хотелось, но другого выходя действительно нет. От высадившегося на Дагобе Дарта Вейдера уже три дня нет никаких известий. Мало того, от него и следов никаких нет. Даже в Силе.
Пока гвардеец возился с введением кодов прямого доступа к его величеству, Пиетт одернул китель и замер в зоне захвата голопроектора. Конечно, это личный канал агента, но докладывать о случившемся императору следует командиру корабля.
– Государь!
– офицер вскинул руку к козырьку кепи, стоило фигуре в широком балахоне заструиться в проекторе.
Его величество на приветствие не ответил. Помолчал, внимательно рассматривая
– Вейдер пропал, значит?
– Да, сир.
– Штурмовиков с болота отзывайте. Нечего им там делать. Оставайтесь на орбите и ни во что не вмешивайтесь. Особенно - в дела альянсовцев. Через трое суток жду вашего подробного доклада.
– Есть, сир.
Только отвечал растерянный Пиетт уже погасшему проектору.
– Ну, и что это было?
Тор только плечами пожал.
Примерно в это же время
Дагоба
– Размер не имеет значения.
Спорить с Йодой бесполезно. Это Люк за пару дней ученичества понял четко. Мнение ученика магистра вообще не интересует. Так что чего зря языком молоть? Вот Люк и помалкивает. Не возражает, но и не соглашается. С Вейдером можно было не соглашаться вслух. Его взгляды и методы вызывали протест, и только страх сорваться в пропасть Темной стороны останавливала юного джедая от выражения возмущения действием. Дурачок: он, как маленький ребенок, боялся темной тени в темной комнате. Теперь ему понятна чуть снисходительная ирония Вейдера. Ибо истинная бездна оказалась не в этом.
Сейчас в его душе нет места гневу и возмущению. Все вытеснила спокойная уверенность в том, что падла, способная прикрываться безоружной девушкой и наносить удар из-за ее спины, жить не должна. И дело не в том, что гранд-магистр хотел убить Лею. Собственно, он и не хотел - он пренебрег вероятностью гибели девушки. Планировал взять Люка своим учеником, знал, что он - брат Леи и сын Вейдера, но с поразительным равнодушием подверг опасности жизни обоих.
– Отринь из сердца своего привязанности ты, ибо путы это на ногах твоих на пути к Свету.
Люк не стал возражать. Безапелляционная уверенность говорящего слишком напугала. Неважно, лучезарный блеск света или непроницаемость тьмы застит глаза Йоде. Но разумных он не видит. Он вообще кроме своей неведомой цели ничего не видит, и готов перешагнуть через все. Это вызывает отвращение.
Люку трудно сформулировать, но волкодав прав, а людоед - нет. Не готовность убивать толкает разумного во Тьму, а то, ради чего он готов это сделать. Тот, кто готов ради своей цели пренебречь всем и всеми, теряет право называться разумным.
Когда Скайуокер это понял, на душе стало необыкновенно спокойно. И не потому, что, несмотря на заверения Йоды о том, что обратной дороги из пещеры нет, смерти Леи или Вейдера он не почувствовал. Просто сомнения исчезли. Пусть зеленый хоть тридцать три раза назовет себя джедаем, с таким джедаем Люку Скайуокеру не по пути. И избавляться от назойливого опекуна он готов весьма решительно. Это в отношении Вейдера его душа разрывалась между сыновним чувством и чувством долга. Здесь же сомнений почему-то не возникало. "Может, это ксенофобия?" - попробовал засомневаться Люк. Но здравый смысл голосом дяди Оуэна посоветовал не валять дурака, а делом заняться: думать о том, как от Йоды избавиться, а потом наверняка тяжелораненого лорда до шатла тащить.