Кредиторы гильотины
Шрифт:
Он спустился по ней и очутился в сенях, двери которых были с решеткой и крепко заперты. Дверь эта выходила во двор, и через стекло было видно помещение привратника, в котором виднелся свет. Очевидно, там не спали.
Кроме того, Андре увидел большую собаку, бегавшую по двору, и, боясь, что собака услышит его, поспешно отступил.
Под лестницей он нашел дверь, которая была открыта. Эта дверь вела в длинный коридор, он прошел его и подошел к другой двери, в замке которой торчал ключ.
Открыв эту дверь, Андре по воздуху, ударившему ему в лицо, понял, что он в погребе и подумал, что с этой стороны не будет никаких шансов бежать, и хотел уже искать новый выход, как вдруг раздумал, и вернувшись назад, зажег трут и спустился по лестнице.
Погреб носил на себе следы частых посещений, так как Ладеш и Деталь, которым он был предоставлен, поминутно ходили туда.
Таким образом, Панафье пытался заставить их совсем не выходить из дома.
Пройдя несколько погребов, в которых стояли початые бочки вина, и устав от бесполезных поисков, Андре уже хотел вернуться, как вдруг заметил дверь.
Он открыл ее и очутился в новом маленьком погребе, ярко освещенном луной. Лунный свет проходил через небольшое отверстие, предназначенное для загрузки в погреб угля и дров.
Андре вскрикнул от радости.
На этот раз он был спасен.
Погреб был пуст. Чтобы добраться до отверстия, нужна была довольно большая лестница. Андре подумал несколько минут, затем, вспомнив, что в соседнем погребе он видел три или четыре пустых бочки, сразу же пошел туда, подкатил бочки к отверстию, поставил их друг на друга, добрался до отверстия и, хотя и с трудом, но выбрался из него.
Главный: вопрос теперь был в том, куда он попал. Может быть, он попал во двор. Тогда на него бросится огромная собака, которую он уже видел из дома.
Или он еще в доме – тогда была опасность напороться на обход эльзасца. Но он сразу успокоился. Отверстие выходило в маленький сад, окруженный высоким забором.
Поспешно бросившись в тень, он привел в порядок свою одежду. А так как он перед этим снял свое пальто, то был в довольно сносном виде.
Перескочив через забор, он очутился на проселочной дороге, которая вела в Венсен.
Было четыре часа ночи, когда Андре подошел к Венсенской башне.
Глава 40. Панафье кажется, что он не совсем в своем уме
Мы оставили братьев Лебрен на кладбище Пер-Лашез, когда они хоронили в семейном склепе, рядом с останками своей матери, труп чужого человека.
Этот день тянулся для несчастных бесконечно.
Их не известили заранее, что похоронное шествие пройдет через площадь Ла-Рокетт, иначе они бы изменили путь, чтобы избавить себя от тяжелых воспоминаний.
По окончании печальной церемонии братья села в траурный экипаж, чтобы возвратиться в Париж.
Они попросили доктора ехать вместе с ними, и тот проводил их до станции Лионской железной дороги.
Жобер отправлялся в Шарантон за Эжени Герваль, чтобы отвезти ее на квартиру, снятую для нее на углу улиц Дефо и Сент-Оноре.
– Когда я с вами увижусь? – спросил Жобер.
– Мы увидимся с вами через несколько дней. У нас есть к вам еще одна просьба. Позже мы отблагодарим вас, если благодарность в состоянии хоть сколько-нибудь вознаградить вас за вашу преданность.
– Вы шутите, Лебрен. Я хочу быть вашим другом – вот и все.
– В таком случае – до свидания, – сказал Винсент, дружелюбно пожав ему руку.
– До свидания, – попрощался Шарль.
Обменявшись последними рукопожатиями, молодые люди сказали кучеру, чтобы он вез их на Елисейские поля.
– Что мы будем с ним делать? – спросил Шарль своего брата.
– О ком ты говоришь?
– Я говорю об Андре.
– Я пока об этом не думал. Но меня беспокоит судьба нашей несчастной сестры. Если бы негодяй смог совершить сам над собой правосудие, то это было бы самым счастливым исходом и для него, и для нас.
– Не все ли равно? Она вдова.
– Вдова для всех, но не для нас.
– Какая разница?
– Что ты говоришь, Шарль, – сказал Винсент. – Разве можно считать плохой поступок честным, если знаешь об этом только ты один? Разве ты нуждаешься в других судьях, кроме собственной совести? Неужели ты думаешь, что человек не преступник, пока его преступление неизвестно?
– Ты прав, брат, – сказал Шарль. – Горе заставляет меня неверно судить. Прости меня. Что же ты думаешь делать с Маргаритой?
– Прежде всего, мы должны заняться наследством, а для этого было бы самое лучшее удалить ее. Присутствие нас обоих здесь совершенно не нужно.
– Что же я должен сделать?
– Ты должен уговорить Маргариту отправиться с тобой путешествовать. Вы поедете на несколько месяцев в Швейцарию.
– Она откажется.
– Нет, если только доказать ей, что этого требует здоровье ребенка.
– Но для получения наследства присутствие ее будет необходимо.
– Она дает мне доверенность. Ты же понимаешь, что Маргарита не может жить одна в своем особняке.
– К тому же вчера, когда я провожал ее, она сказала, что не может жить в этом доме.
– Вот видишь. Это обстоятельство для нас очень благоприятно. Так как сейчас трудно найти квартиру, то она отправится путешествовать. Я займусь этим, а ты успокоишь ее. Бедняжка никогда не оставляла Париж, и путешествие будет для нее в настоящую минуту очень полезным развлечением.
– Теперь она согласится.
– А нам, Шарль, остается сделать еще одно, важное дело.
Шарль поднял голову и взглянул на брата.