Кремль 2222. Одинцово
Шрифт:
– Готово! – Припой выключил пилу, стянул с потного лица очки и высморкался. Слава подцепил «фомкой» одну створку люка, Кузя своим ломиком – вторую. Снова поднатужились, крякнули… и створки с протяжным скрипом разошлись.
Шестипал вскинул двумя руками пистолет, Слава замахнулся «фомкой», Припой поднял пилу, готовый включить ее и использовать вместо меча, если из короба на них внезапно выпрыгнет…
Никто не выпрыгнул. Стальная пещера короба была пуста, и лишь возле самого люка неподвижно лежало человеческое тело. Шестипал молча вложил пистолет в кобуру; лежащий показался стрелку маленьким, необычно хрупким. Вряд ли такой сможет доставить неприятности пяти дюжим парням. Подросток, что ли? По плечам лежащего разметались длинные русые волосы. В лучах солнца пряди сияли начищенной медью.
– Палыч, да это же баба! – заключил Слава, опуская «фомку».
– Вот те на… – на миг растерялся Шестипал. – Что с ней? Жива?
– А хрен ее… – Слава отложил инструмент, шагнул в короб и склонился над телом.
– Ых, какая! – выпалил, роняя слюну, Кузя. – Я нашел! Я нашел! – он с гордостью ударил себя ладонью в грудь.
– Да-да, ты услышал, – прогудел Припой. – Кузя, молодец. Кузя ушастый. Только слюни глотать не забывай.
– Кузя молофец! Ых, Кузя молофец! – подхватил дурачок, приплясывая на играющих под ногами стальных листах.
– Палыч, жива девка, – сообщил Слава, прощупав на шее пульс. – Без сознания только.
– Серега, у нас тут выживший, – обратился Шестипал к стоящему на стреме бойцу.
– Да понял уже, – отозвался тот. – Что делать будем?
– Что делать – что делать… доставим в гарнизон, само собой, – ответил Шестипал. На душе у него стало еще светлее, чем прежде. Подбитый био – это уже победа, богатая добыча – вообще замечательно, но все это не идет ни в какое сравнение с осознанием того, что ты спас человеку жизнь. А если этот человек – особа противоположного пола, значит, день точно прожит не зря.
– Она хоть симпатичная? – полюбопытствовал Серый.
Шестипал едва не оступился.
– Сам – ходячий шерстяной носок, а все на симпатичных тянет! – с деланым возмущением проговорил он.
– Она ничего так, Серый! – Слава перевернул лежащую на бок. – Молоденькая! Пацаны, смотрите! – он вытащил из-за пояса пленницы «Коллектора» нож, похожий на большое шило с прямой крестовиной. – Ха! Эта барышня сто пудов умеет за себя постоять!
– Бандитка какая-нибудь, – проворчал Припой. – Или трупоедка.
– А я, между прочим, люблю девушек с характером, – сказал Слава. – Кузя, дай флягу!
Кузя метнулся к рюкзакам. Шестипал и Припой вошли в короб, склонились над находкой, едва не стукнувшись лбами.
Действительно молода – ровесница Шестипала или чуть-чуть старше – и вне всяких сомнений красива. Несмотря на смертельную бледность и засохшую на щеке и губах кровь. Знать бы, от чего она вырубилась… Видимо, неслабо ее покидало по коробу, когда подбитый «Коллектор» пропахал рылом землю и перевернулся. Впрочем, девушка могла получить травму, когда ей пришлось поручкаться с хватательным манипулятором биоробота.
– На кой-кой! – Кузя протянул им флягу.
Слава свинтил крышку, плеснул на застиранный бинт из своего индивидуального пакета и осторожно коснулся черной дорожки на девичьей щеке. И сейчас же растрескавшиеся воспаленные губы разомкнулись, блеснула полоска белых зубов. Распахнулись веки, и взгляд карих, с прозеленью, глаз прожег Шестипала до глубины души. Стрелок невольно отпрянул, в ушах зашумело, на его голову точно опустился глухой шлем, отделивший на несколько долгих секунд сознание от реальности. Ощущения были очень странными: вся жизнь Шестипала промелькнула перед его глазами в виде разрозненных картинок. Он услышал забытые голоса жителей Одинцово, потом мысленно перенесся во Власиху, и снова в его голове зашелестел бесплотный шепот. К счастью, оторопь длилась всего ничего. За это время, кажется, даже никто ничего не произнес; все глядели, выпучив глаза, на очнувшуюся девушку.
– Хочешь воды? – Слава протянул ей флягу.
Девушка проигнорировала предложение, губы ее искривились, и Шестипал обреченно подумал, что сейчас она расплачется.
– Бегите.
Она выдавила из себя это слово с такой мукой, с какой зверь выдергивает зубами из раны стрелу охотника. На ее хорошеньком личике читался нешуточный испуг, что, впрочем, было вполне объяснимо, ведь девка в коробе «Коллектора» раз сто, наверное, попрощалась с жизнью.
Припой и Слава переглянулись.
– Все в порядке, мы тебя спасли, – Шестипал по-прежнему чувствовал себя немного оглушенным, и голос свой он слышал будто со стороны. – Мы не обидим.
– Мы убили био, который тебя заграбастал, – сказал Припой. – Вот, Пал Палыч его подстрелил, – он указал на Шестипала.
– Теперь ты обязана выйти за него замуж, – пошутил Серый, который не смог совладать с любопытством и тоже поднялся на паучье брюхо.
Под носом у девушки заалела свежая кровь, глаза ее закатились, и в этот момент Шестипал почувствовал чужой взгляд. Почувствовал затылком, почувствовал кожей на спине, почувствовал животом, в котором вдруг стало пусто и холодно, точно в нем проделали сквозную дыру.
Шестипал бросил взгляд через плечо скалящегося своей шуточке Серого и увидел, что на кромке рощи стоит, отогнув манипулятором ствол березы-мутанта, свежеокрашенный в «хаки» «Маунтин». Из-за ноги «Маунтина» выглядывал робкий «серв», стебельки его светящихся глаз были выдвинуты из корпуса на всю длину. Пока людишки ковырялись в корпусе подбитого «Коллектора», подобно опарышам, оба био смогли скрытно подобраться на расстояние эффективной атаки.
Вороны, до последнего момента сидевшие на лапах «Коллектора», взлетели все разом – тяжело и лениво, оглашая кладбище сердитыми криками.
Да уж, проворонили – так проворонили.
«Не к добру это все…» – всплыли в памяти слова Припоя, напуганного видом выброшенных из могил старых костей. Выходит, прав был технарь.
Шестипал запоздало понял, почему паук-сборщик был таким целеустремленным и не напоминал других био, которых заносило в замкадье неизвестно по какой причине – скорее всего, просто из-за глюков в мозгах. «Коллектор» обслуживал штурмового робота, и теперь хозяин пришел проверить, что случилось с его помощником.