Кремлевские звезды
Шрифт:
— Гордыня является источником всех грехов, — заявляет Платоныч. — Ты, кстати, зря вчера так прямолинейно меня сватать начал. Это ведь так не работает.
— Конечно, не работает. Сейчас мы просто семечко посеяли и будем за ним ухаживать.
— Поливать и унавоживать? — усмехается он.
— Вот именно, — соглашаюсь я, — унавоживать. Давай ещё как-нибудь к брату твоему сгоняем?
— Понравилось?
— Да, понравилось. Я бы и батю взял, и Скачкова. Если можно, конечно. И Трыню… ну, когда получится…
— Можно, почему нельзя, омшаник большой, народу много войдёт. А по Трыне
— Ну ладно, как хочешь, — соглашаюсь я. — Ну что, благослови, отче, пошёл я к этой жабе, понёс твои фотографии.
Я отбираю несколько фоток из досье, собранного Барановым и несколько фотографий с охоты. Документы отпечатаны на большой бумаге, практически А4, фотографии с охоты вдвое меньше. Складываю их в картонную папку с надписью «Дело» и подписываю карандашом: «Печёнкин Г. А.». Потом убираю папку в спортивную сумку и иду в Областное УВД.
— Привет, Лариса Дружкина, ну как ты тут живёшь без меня? — приветствую я секретаршу.
— Все глаза выплакала, — сухо говорит она, — всё жду, когда же Брагин придёт. А он всё не идёт и не идёт.
— Ну, так вот, я и пришёл. И смотри, что принёс.
Я достаю из сумки бутылку «Советского шампанского», крымского, полусухого, завод «Новый свет», коллекционное. Эффект такой, будто эта бутылка разрывается вдребезги. Практически, бомба.
— Ну, Брагин, — едва удивлённо произносит Лариса, — не такой ты безнадёжный, похоже. Имеешь к девушкам подход. Да вот только, наверное, пришёл ты не ко мне, а к моему абажу. А его-то и нет, невезуха, да? Уехал в прокуратуру, сказал, будет около двенадцати.
— Ну, что же, значит скоро снова увидимся, — улыбаюсь я. — Кстати, вот такая раскрепощённая ты мне ещё больше нравишься.
Пока она обдумывает услышанное, я иду во Дворец пионеров. Скачков уже здесь, растягивается. Ну-ка, Егор, давай со мной.
— Я сбрасываю рубашку и подключаюсь к занятию. Включаю лёгкий режим, но делаю практически всю программу. В конце тренер подходит ко мне и рассматривает дырку в груди.
— А ну, повернись, — командует он и присвистывает, увидев мою спину. — Неслабо тебя цепануло, да?
— До свадьбы заживёт, — выдаю я практически философскую сентенцию. — А где ваши заместители? Как их… э-э-э… Зырянов и Круглов.
— Придут скоро. Я их, кстати, хочу взять, нормальные ребята. Они, между прочим, каждое утро приходят, при том, что ясности до сих пор не имеют. От тебя, кстати. Вот, сейчас появятся, ты с ними и поговори, чтоб понять, брать их или нет.
Они приходят, сначала Круглов, потом Зырянов, с разницей в пару минут. Здороваемся и они идут на разминку, а потом на тренировку. Я сижу и наблюдаю, мне пока торопиться некуда. Работают парни хорошо. Только у Зырянова полноги нету, а у Круглова почки и селезёнки и ещё чего-то вроде. Он особо не распространяется.
Истории похожие. Ранение, госпиталь, инвалидность, мирная жизнь, да ну его нахер. А что в ней, в этой мирной жизни делать? Преподавателей и без того хватает, да и не у каждого к этому делу склонность имеется.
Бухайте, пожалуйста, ну или там… какие у вас военные специальности, водителей троллейбусов вот не хватает, умеете? Можем научить. И это ещё первые цветочки, их мало и проблемы-то особо нет. А вот лет через пяток уже, не говоря об эпохе Горби, начнутся ягоды и фрукты.
— В общем, ребята, начальник здесь Виталий Григорьевич, слушаем его неукоснительно и, как бы это ни казалось нелепым, меня. Если это не проблема, значит сработаемся, но подумайте хорошо.
Они ничего не говорят, ждут какой я ещё пурги намету.
— Смотрите, идея такая. Первый этап — это военно-патриотическое воспитание школьников, вправление мозгов, подготовка к службе, но не только, к последующей жизни тоже. За этой войной, вот посмотрите, грядут большие перемены. Второй этап — это объединение афганцев, помощь в трудоустройстве, адаптация к мирной жизни, сохранение спортивной формы. Формирование общественных отрядов для… скажем так, для охраны правопорядка. Спортивные лагеря, военное братство, ветеранская организация, помощь государства, жильё, транспорт и кое-что ещё. Задач много и решать их будет непросто, но не для того вы жизни ломали, чтобы здесь спиваться и вылетать из центрифуги. Мы сделаем эту центрифугу своей. Я знаю, о чём говорю. Кое-что. И ещё немаловажный момент, финансирование будет. Пока альтернативное, неофициальное, но потом всё изменится.
Они смотрят так, словно все эти бредни совершенно ничего не значат, будто я младенец, кричащий «уа-уа», и они слышат звуки, но не понимают, чего я хочу. Но ничего, разберутся.
— Где дырку схлопотал? — спрашивает меня Круглов, разминая в руке сигарету. У него волнистые волосы, несколько длиннее, чем обычно бывает у офицера и не очень густые усы в стиле диско, подковой, как у молодого Курта Хауэнштайна из Supermax. — Я Павел, кстати, а ты?
— Я Егор, а это бандитская пуля, получена не на войне… Не на той войне, откуда вы пришли, не на вашей, но она вполне может стать нашей общей. Короче, решайте. Оклад вам Виталий Тимурович выбьет… какой кстати?
— Сто тридцать, — говорит Скачков.
— Это немного, но я буду доплачивать по двести. Чистыми, без бумаг. Для начала, а там посмотрим. Но, хочу уточнить, самое привлекательное в моём предложении не деньги, а то, что вы своими руками будете строить будущее этой страны, причём, по-настоящему, а не так, как говорят в зомби-ящике.
— Где-где? — хмурится Зырянов.
— В телевизоре.
— Ясно. В общем, я согласен. То есть, я и на меньшее был согласен, я Тимурычу докладывал уже, но с такой надбавкой тем более. Когда можно приступать, с сентября? Или дольше ждать? В принципе, для меня не проблема, понимать просто хотелось бы.
— Приступать можно немедленно. Права есть?
— Есть, но мне сейчас только с ручным управлением.
Я, конечно, глупость спросил, но он настолько хорошо владеет телом, что мысль о его неполноценности даже не возникает.
Я киваю.
— А у тебя? — спрашиваю у Круглова.
— Да, есть, — кивает он. — У меня вообще все категории.
— Мне прямо сейчас нужны два человека в хорошей физической форме, вот прямо, как вы.
— Зачем? — удивляется Скачков.
— Чтобы меня сопровождать.