Кремлевский джентльмен и Одноклассники
Шрифт:
Над перекрестком стало тихо, и в этой тишине взмыл воздушный шарик не очень приличной формы, раскрашенный в виде многоэтажного дома.
– Небоскребу нет! Зеленому городу – да! – по инерции выкрикнула какая-то девочка, но оказавшись в одиночестве, покраснела.
Еще более смущенными выглядели руководители национального проекта. Бондарь держал всученный ему громкоговоритель, как бомбу, как ежа. Посмотрев на это, Карен Назарович Шахматов, вицегубернатор города, введенный в проект «Север» исключительно для постройки офисного здания проекта, решил
– Вот тут сказали: небоскреб, – его сухой неприятный голос разнесся над толпой, и толпа слегка съежилась: – Я приготовил несколько документов, доказывающих лживость этого заявления. По существующим стандартам здание до тридцати четырех этажей относится к категории высотных, или зданий с повышенной высотностью…
Кто-то внизу засвистел, но Шахматова этим не проймешь.
– Второе! Нормы озеленения в центре города…
Принц отвернулся к перилам, где облокотившись, стоял мрачный генерал – майор Хромов. Видно было, что тот отошел покурить, но курить бросил десять лет назад, поэтому просто стоит.
– Все это напрасно, Принц. Спасибо вам, что вывели этих пней дремучих на улицу. Но только не будет никакого диалога. Вы на их морды поглядите. Да и на тех, и на других. Им не надо диалога. Это как после серебряной свадьбы. Уж если речь о разводе, то букетами не помочь.
– Личный опыт? – сочувственно подмигнул Принц. Хромов глянул обалдело, потом внезапно расхохотался, не боясь журналистских фотокамер.
– Послушайте, Принц, вы очень проницательны, точь в точь мистер Холмс. Но по – моему пришло время и вам рассказать правду. Чего вы-то ловите в этой ситуации?
– У меня целых три просьбы к вам, – просто сказал Принц, по привычке приглаживая волосы: – первая, сейчас мой друг Сергей Вихорь выйдет из особняка никем не замеченным, сядет в один из этих автобусов, и поедет… правильно ли я вас понял, что террорист, скорее всего, прячется в одном из людных мест?
– Точно так. Информаторов недостаточно, но то, что они говорят, говорят наверняка. Камикадзе совершенно автономен и действует по временному расписанию. До взрыва осталось меньше трех часов. Но есть и дополнительная инструкция. При непреодолимой угрозе обнаружения взрыв совершается незамедлительно. Поэтому в течение всего дня исполнитель находится в гуще людей. Подонки рассчитали точно, даже при полном провале газеты напишут, что кровавый теракт грянул двадцать седьмого. А уж кому это выгодно…
– Это мы выясним позже. Моему другу Сергею Вихорю требуется доступ к системе видеонаблюдения.
Хромов только усмехнулся.
– Ваш друг способен узнать террориста в миллионной толпе? Да десятки наших людей…
– Генерал! – впервые за сегодня в голосе Принца проснулись металлические нотки: – я не спрашиваю ваше мнение по поводу высказанного мной плана. Я спрашиваю, есть ли в вашем распоряжении такая система? Вот и отлично, тогда выполняйте.
Принц повернулся туда, где сотни объективов как раз запечатлели Валерия Бондаря, который взял-таки громкоговоритель в руки, но успел
– Во всех столицах есть небоскребы. Даже в Лондоне и Париже, я сам видел. А в этом городе…
Все та же молодая женщина с волосами цвета осени поднялась из толпы очень далеко, у здания банка. Ее подсадили, она взобралась на широкий базальтовый цоколь, облокотилась о колонну, и, взяв из чьих-то рук точно такой же мегафон, сказала словно бы прямо в лицо руководителю национального проекта:
– Это не «этот» город. Это наш город. Может, вы любите Лондон и Париж. А мы любим Петербург.
Толпа качнулась, зашумела:
– Это Анжела… Это она…
Кто в Петербурге, кто по всей Руси великой не знает Анжелу, а вернее Катюшу Щукину? Ей было десять лет, когда она сыграла в многосерийном телефильме «Девочка с другой планеты». Тысячи восторженных писем, приглашения на съемки, элитная школа. Мало кто сомневался, что девочка вырастет в кинозвезду. Но вот Анжела закончила школу… Катя Щукина не стала актрисой! Прозаическая, но зато полная практической пользы профессия юриста оказалась для девочки – мечты интереснее ковровых дорожек Канн и автографов на обложках журналов. Нешумная свадьба, уютный дом, двое детей…
Анжелу забыли до поры до времени. А пора настала неожиданно, когда в сквере на перекрестке началось строительство тридцатидвухэтажного офиса Северного национального проекта.
Наверное, Екатерина Щукина все же могла бы стать великой актрисой. Так подумал каждый, когда под весенним холодным солнцем Петербурга над запруженным людьми перекрестка разнеслось знакомое:
– Ни страны ни погоста не хочу выбирать,На Васильевский остров я приду умирать…Строки, когда-то бравшие за сердце, а потом ставшие банальной, избитой фразой, звучали сейчас как-то особенно, без пафоса, и правдиво, как будто говорили больше, чем можно сказать в долгом, хорошо отрепетированном выступлении про недопустимость нарушения высотного регламента, или повышенную этажность во всех современных столицах:
– Здесь был кинотеатр… – говорила Анжела, девочка с другой планеты, – я сюда бегала кино смотреть, мечтала, что когда-нибудь сама себя на экране увижу. Кино больше нет. А еще был сквер, я здесь впервые поцеловалась…
И душа неустанно, поспешая во тьмуПробежит над мостами в Петроградском дыму…Случилось неожиданное. К голосу Катюши Щукиной прибавился негромкий, мужской голос. Люди зачарованно слушали, только смутно понимая, что слова доносятся оттуда, откуда их никто не ждал, с крыльца под государственным флагом:
– И услышу я голос: «До свиданья, дружок!»…– Принц? – растерянно спросила женщина с волосами цвета осени, опуская мегафон.