Кремлевский джентльмен и Одноклассники
Шрифт:
– Это здорово, – усмехнулась Катюша. – Но я не про то. Откуда ты знал, что она не взорвет бомбу?
Принц улыбнулся чуть грустно и кивком головы указал на сквер, посреди которого красовалась теперь воронка глубиной около метра.
– А я думал ты помнишь, Катюша. Когда целуются по – настоящему, зубов не сжимают.
Глава 8
Printz@mail.ru. Снежный покров более метра
– Короче говоря, джентльмены, – сказал Принц за утренним чаем, – короче говоря, у них там важные выборы в Окладинске, и ты, как национальная интернет – персона недели, Вихорь, будешь держаться за ручку с кандидатом от сырьевиков. Не спорь, не обязательно от сырьевиков, но Валере так приятнее.
Действительно,
Короче, Вихорь притащился в аэропорт, как привык налегке, с сумкой, где лежали сканворд, авторучка, и парочка теннисных мячиков. Потому что ни одному смертному еще не запретили пронос в самолет теннисных мячиков, а в руках профессионала и это – страшное оружие. Но уже на парковке его встретили какие-то до приторности вежливые молодые шакалы в небесно – голубых галстуках. Один все время порывался помочь подполковнику ГРУ тащить его сканворды, другой, видимо старшой, все время бормотал что-то сам себе, поправляя прицепленную на ухо гарнитуру, мигающую синей лампочкой.
– Вас ждут…
На третьем ярусе все было в ротанге. И Принц уже был здесь, и тоже сидел в ротанге с тем неловким видом, который всегда бывает у провожающих. Тамара примостилась рядом, но на Принца не глядела. Она успела посмотреть новости и по ТиВи и в Ютубе, и ей очень не понравилось хоровое чтение стихов в мегафоны.
Безвкусно и пошло, и вообще ей этот автор не близок. Когда же выяснилось, что Принц еще вдобавок на Север и не летит, отвернулась окончательно. Ведь она, Тамара, уже включила это увлекательное приключение в свою многотрудную жизнь на ближайшую неделю. Она могла бы не лететь, никто бы слова не сказал, но – они-то Тамару знают – не откажется теперь из принципа.
– Сережа, я спрашиваю, это у него ром в фужере?
– Отсюда не слышно, – сказал Вихорь, принюхавшись: – а спрашивать у моряка про ром невежливо.
– А меня ты ромом угостишь?
– Здесь вип – зал, здесь бесплатно, – сказал Вихорь, вглядываясь в попутчиков и соратников на ближайшую неделю.
Самым близким и родным казался Василь Аксеныч. Но он как раз отошел куда-то за сигаретами отечественного производства, к которым привык с послевоенного детства, и которых здесь, в вип – зоне, как на грех не подавали.
Называть близким и родным Валерку не хотелось. После вчерашнего неспокойного дня на его лице явственно читалось, что пошел он, этот НПС-6, к чертовой бабушке. И хотя Тамара чмокнула седьмую воду на киселе в щеку и произнесла – «с назначением тебя, братик», Бондарь все равно сидел и злобно игрался телефоном.
Наиболее живым казался Оюшминальд Федорович Бутов, единственный во всей их кодле, кто до сих пор провел за полярным кругом больше одного отпуска. А именно пять годичных зимовок. Сначала рядовой метеоролог, а в конечном итоге лауреат, депутат, начальник зимовки и проч. и проч. Лотта Карловна кого попало Отцу не посоветует.
– Все это бессмысленно, – сказал полярник, поглаживая бороду с проседью: – освоение, внедрение… мы планету гробим и не думаем. Мы потепление остановить не можем. Мы зарастание воды хлореллой остановить не в состоянии, потому что идет потепление, и хлорелле от этого хорошо. Видали погоду… Да ладно, что нелетная… Вы видели, что в Москве творится? Вы думаете, потепление, это клубника круглый год и попугаи вместо воробьев?
– Нет, не думаю, – осторожно возразил Вихорь, наливая себе минералочки.
– Эта тундра растает через десять лет, а то и раньше. И все ваши наукограды уйдут в болото, а вышки нефтяные рухнут. Подвижка песка на дне, и они падают. А придется там жить, придется,
По наведенным справкам Оюшминальд Федорович был похож на Василь Аксеныча тем, что всем предметам разговора на свете предпочитал один – про глобальное потепление. Отличие заключается в том, что Василь Аксеныч только приблизительно представлял, как выглядит его любимая нефть, а Бутов на потеплении собаку съел. Его и утвердили, чтобы он не съел вместе с собакой и сам проект. Чтобы не мешал.
– Вот мы будем в Окладинске, я вам тамошний электродный завод покажу. По документам он электродный, весь город знает, что – тс! – продукция номерная. Тяжелая вода в том числе. Так вот у него одного выхлоп в атмосферу, как у небольшого города… А стоки? Почему-то никто не говорит о стоках. А вы спрашиваете, почему Россия не подписала Лондонский протокол?
– Даже не заикался, – заверил Вихорь.
– Вы, простите, Ленечку не видели? – спросила Тамара. Она уже не только налила себе ромчику с колой, но и выпила. Ведь непруха, ведь вот она, Тамара, едет, а как раз любимый-то остался здесь, в Питере. Будто бы вести какое-то расследование. А на самом деле подбивать клинья к бывшей однокласснице, рыжей дуре с мужем и детьми.
– Бегал тут где-то, – сказал профессор метеорологии Бутов и мгновенно потеплел лицом. По досье он души не чаял в младшей своей внучке и переносил эту приязнь на всех детей от года до семнадцати включительно. Но тут же тревога вернулась на его лицо: – Кстати, вы слыхали о том, что в Окладинске плохая криминогенная обстановка? Вы в глобальной сети наверняка более сведущи… Внучка собственными глазами читала, что там, в этом Окладинске…
Ленечка стоял совсем невдалеке. Забрался на отключенный эскалатор, самую верхотуру, и видел отсюда все. И компанию на ротанговых креслах, где Тамара опять наливает себе новый стаканчик. И ярусом ниже чуть ли не роту поджарых охранников в черных приблизительно одинаковых костюмах: «черный», «я говорю, черный», «другой черный» и оттенка «да другой черный, епта». А рядом такая же армия менеджеров по закупкам, менеджеров среднего звена, офис – менеджеров… И все с чемоданами, и все возбужденно вслух подсчитывают командировочные, подьемные, премии… «Ну, сам посчитай, оклад составляет тридцать три расчетные еденицы в месяц. С первых дней пребывания в кресле присваивается классный чин действительного государственного советника третьего класса, что составляет дополнительно четырнадцать рассчетных едениц. Кроме этого, при работе сроком до трех лет выплачивается доплата за выслугу лет – три раза в год, ежемесячные доплаты за особые условия работы – до двухсот процентов от оклада (шесть в год), доплаты за сведения, составляющие государственную тайну (два с половиной оклада в год), ежемесячные поощрения (шесть окладов в год), премии за выполнение особо важных и сложных заданий (оклад в год), выплаты за отпуск и материальная помощь (три оклада в год). Умножаем это на северную надбавку… Мама, как мне прет!»
И летное поле, дальше всех, до самого «терминала дэ». И маленькие унылые фигурки уже совсем далеко внизу, на первом этаже аэропорта. Фигурки сидели на чемоданах, или везли те на колесиках.
– Это символично, – сказал негромкий голос рядом.
Ленечка не вздрогнул, продолжал смотреть вниз, положив подбородок на шершавый резиновый поручень эскалатора:
– Привет, дядя Князь. Чего символично?
– Был такой английский писатель, Оруэлл, – пояснил Князь: – он утверждал, что схема человеческого общества проста. Всегда есть две силы. Правительство, и оппозиция. Партия и диссиденты. Или вот, как сегодня – инновационники и сырьевики. Одни завинчивают гайки. Другие мечтают их развинтить, чтобы потом, вдохнув воздуха свободы, самим взяться за гаечные ключи. В ожидании этого они роскошествуют, сидят в мягких креслах, пьют ром с колой, и рассказывают друг другу анекдоты.