Кремлевский визит Фюрера
Шрифт:
Мюллер взял, начал читать: «Жертвы польской кампании… Длительная война опасна… Престиж Германии, развязавшей войну, падает… Вермахт должен быть сплочен в интересах всего немецкого народа… Необходимо устранить Гитлера и Геринга…»
Остер тем временем поучал:
— Трудность в том, что в дело надо посвящать как можно меньше людей, но требуется побольше надежных людей в ответственный момент. Главное — не оставлять в ходе подготовки письменных документов…
Мюллер удивился:
— Так зачем
— Ну, чтобы обсудить их… Кроме того, я держу их в надежном сейфе, — успокоил Остер.
— Вы же старый разведчик! Абсолютно надежных сейфов нет… И еще… Вы приехали ночным экспрессом, от меня поедете к Вицлебену на машине… А если что случится по дороге? Нет, давайте-ка сожжем это в моей большой пепельнице… Основное ясно, и его лучше хранить в памяти.
Остер согласился, и вскоре в хрустальной пепельнице бушевал скоротечный маленький пожар… Под его отсветы Остер рассказывал:
— Рассчитывать можно лишь на офицеров вермахта. Флот целиком на стороне Гитлера, как и люфтваффе… На Браухича полагаться не стоит, все зависит от Гальдера и Вицлебена.. Адмирал от активных действий воздержится, ибо не хочет нарушать своих многочисленных связей вне и внутри страны…
— Под «адмиралом» вы имеете в виду Канариса? — уточнил Мюллер.
— Ну конечно, — поморщился Остер, но пояснил: — Однако он поможет советами.
— Советы — это хорошо, — не унимался Мюллер. — А кто, где и при каких обстоятельствах должен устранить Гитлера и Геринга?
— В этом-то все и дело! — вздохнул Остер. — Никто не хочет брать это на себя… Кое-кто предлагал нанять профессионального бандита за большую сумму денег…
У Мюллера глаза на лоб полезли от таких идей профессиональных военных, но Остер покачал головой:
— Конечно, это — чепуха! Проще с местом и временем. Гитлер наверняка будет ездить на Западный фронт, как он ездил на Восточный… Ясно одно — это надо сделать не в Берлине..
—А Геринг?
— Тут хлопот будет больше! Он ведь, кроме как на службе и у себя в Каринхалле, почти нигде не бывает…
Костер в пепельнице давно догорел, надо было прощаться.
— Я хотел бы поговорить с Вицлебеном, — попросил Мюллер.
— Обязательно! Тут, как говорится, семь раз отмерь, один раз — отрежь! Главное, Вицлебен должен нажать на Гальдера…
Сразу после ухода гостя из Берлина Мюллер разыскал начальника штаба группы армий «Ц» генерал-лейтенанта фон Зоденштерна, и они вместе пошли к фон Леебу — обсуждать новости Остера…
Лееб поручил Мюллеру выехать к Вицлебену в Бад-Крейценах.
И Мюллер отправился туда. А в 9 утра 10 ноября он был уже в Цоссене, в Генеральном штабе сухопутных войск у Гальдера. Зашел он по делам заговора и к генералу Штюльпнагелю— 1-му обер-квартирмейстеру, ближайшему помощнику Гальдера.
Однако Гальдер колебался…
Штюльпнагель был решительнее… Приехав к Леебу во Франкфурт 13 ноября, он заявил ему и Мюллеру:
— Нельзя
Штюльпнагель умолк, а потом отрубил:
— Хотя, конечно, придется ввести чрезвычайное положение…
Уважаемый читатель помнит, надеюсь, что автор уже говорил о том, что, когда война была еще лишь возможной перспективой, германская верхушечная оппозиция укрепляла Запад и поляков в необходимости твердой линии с Гитлером.
Когда война стала фактом, они же обнадеживали Запад, что вот-вот выступят, и тем программировали продолжение войны.
Но даже когда германо-польская война закончилась триумфом Германии, эти «патриоты» по-прежнему провоцировали англофранцузов на военное противостояние рейху Гитлера вместо замирения с ним и по-прежнему обещали скорый и успешный заговор против фюрера.
Реальным результатом этой возни было одно— затягивание войны. А ведь сам же фон Лееб записал 3 октября в дневнике: «Плохое настроение населения, никакого воодушевления, никаких флагов на домах, все ждут мира. Народ чувствует ненужность войны».
Все двадцатые и тридцатые годы немцы жили надеждой сбросить ярмо Версаля, вернуть себе уважение, а Германии — мощь, вернуть Данциг…
Генералы, соответственно, вздыхали о сильной армии, без которой невозможны так желанные генералам победы.
Политика Гитлера к октябрю 39-го года дала мощную армию, новую Германию, ликвидировала результаты Версаля в полном объеме, обеспечила дружественность России при исключении войны на два фронта, и вот народ — в унынии, а генералы — в заговоре…
Н-да…
А события развивались дальше… 8 ноября, через день после того, как абверовский полковник Остер встретился во Франкфурте-на-Майне с армейским полковником Мюллером…
Впрочем, обо всем по порядку…
21 ОКТЯБРЯ начальник группы IVE 4-го управления Главного управления имперской безопасности (РСХА) двадцатидевятилетний Вальтер Шелленберг под проливным дождем, покрывавшим пеленой голландский городок Зютфен, шел к вместительному «Бьюику»-лимузину, за рулем которого сидел аристократического вида мужчина с моноклем в глазу.
Сев в «Бьюик», Шелленберг представился:
— Капитан Шеммель.
— Капитан Бест, — услышал он в ответ.
О Пэйне Сигизмунде Бесте читатель уже знает. По виду типичный англичанин, он был на самом деле наполовину индусом, что, впрочем, делало его тонкое лицо еще более благородным, а манеры — изысканными. Будучи сотрудником отделения «Z» — независимой организации внутри Си-Ай-Си (МИ-6), Бест свободно владел четырьмя европейскими языками, был образован, любил музыку, играл на скрипке… Жена Беста, дочь голландского генерала Ван Риса, получила известность как хороший портретист.