Креолка. На острове любви
Шрифт:
— Мой друг, вы затеяли опасную игру.
— Если бы речь шла только об игре, я давно остановился бы, но упрямство заставляет меня.
— Разве нельзя писать вещи, которые цензор не отвергнет? Такие, как ваши статьи для «Энциклопедии».
— Вы кое-что забыли — нередко запрещали саму «Энциклопедию». Я не обязан писать под давлением сборища идиотов, которые… — Маркиз умолк и насмешливо улыбнулся. — Я пытался. Честное слово. Я сочиняю эссе, и мне кажется, что к нему никто не придерется, показываю его другу, а тот говорит, будто в нем полно крамольных мыслей. Друг объясняет,
Айша подумала, что чтение поэмы, как ни странно, наконец-то заставило его заговорить о своей работе.
Внезапно Ги спросил:
— Вы всегда берете с собой слугу вместо служанки, когда едете без сопровождения?
— Да, так надежнее. Иногда слуга полезен: недавно я подбила его завести дружбу с весьма миловидной горничной баронессы. Мне хотелось разузнать, не уговорил ли Лораге нашу хозяйку поменяться с ним колодами карт. Полагали, что ее дом станет для нас нейтральным местом, однако Гидо выяснил: дело обстоит совсем не так. Вот почему перед началом игры я потребовала новые колоды карт. Лораге пришел в ярость, но у него не осталось выбора. Как мне повезло, что Гидо такой обольститель.
— Это действительно так?
— По его словам — да. Он пользуется успехом у работниц Парижа. Пока Гидо не покорил только мою горничную. Она рассказывала, что когда-то любила такого, как Гидо, а тот оказался негодяем. Гидо разозлился не на шутку. Я велела ему проявить к ней доброту. Возможно, Гидо добьется своего, но сейчас он лишь закатывает глаза.
Эти слова почему-то развеселили маркиза, и весь оставшийся путь до отеля «Люксембург» оба оживленно беседовали.
Карета остановилась у главного входа. Взглянув на крыльцо, Айша ахнула и чуть не выкрикнула имя. Флорус! Он затаился в тени. Значит, Флорус все-таки был в Версале, получил ее сообщение и, улучив момент, явился сюда. Айшу очень взволновала мысль, что Флорус нашел Ясмин, а при этом он все еще на свободе — ведь рабу ни в коем случае не позволят покинуть дворец и разгуливать по Парижу. Айша напряженно думала о том, как бы дать знак Флорусу, чтобы он оставался на своем месте. Маркиз заметил направление ее взгляда.
— Боже милостивый, кто это?
— Никто. Не обращайте внимания.
Гидо легко спрыгнул с кареты и галантно опустил лесенку.
— Какой гигант! Кого он здесь высматривает? Позвольте мне проводить вас наверх.
— Не надо. Прошу вас. — Айша вышла из кареты и повернулась к маркизу, опасаясь, как бы к ней не приблизился Флорус. Тогда Ги поймет, с кем она водит знакомство и какую расу называет своей: самых презренных рабов. — Поверьте, для беспокойства нет причин. Уезжайте и не задавайте вопросов. До свидания.
Айша велела кучеру ехать дальше.
Экипаж тронулся, а Ги де Ришмон растерянно глядел на нее.
— Мне не хочется оставлять вас при таких обстоятельствах.
— Будьте моим другом и слушайтесь меня.
Лошади свернули, и маркиз уже не видел Айшу. Раскрыв объятия, она бросилась к Флорусу. Он притянул
— Флорус! Сюда!
— Ты изменилась, — сказал Флорус. — Я узнал тебя только по голосу.
— Не прячься здесь. Пойдем наверх. Гидо, посвети фонарем.
Айша взяла Флоруса за руку и повела за собой по лестнице. Оглядываясь, она смотрела на него сквозь пелену слез. Свет фонаря временами падал на Флоруса. Он остался таким же, как прежде, однако в ливрее, видимо, сшитой специально для него.
Когда горничная открыла дверь, Айша отпустила Гидо и отослала служанку, наказав обоим:
— Об этом никому ни слова.
Айша заперла дверь и зажгла все свечи в гостиной. Флорус стоял и наблюдал за ней. Сняв верхнюю одежду, она бросила ее на кресло.
— Флорус, мы здесь в безопасности. Я не изменилась. Я все еще свободна. Скажи, ты тоже свободен?
— Да. Где ты пропадала всю ночь. Я ждал и ждал. Мне скоро придется уходить. К рассвету я должен вернуться во дворец.
— Если бы я только знала! — Она заставила его сесть. — А мне нечем угостить тебя, кроме вина и печенья.
Флорус покачал головой:
— На это нет времени. — Видно было, что ему не по себе в ее элегантном кресле. — Ты стала белой.
— Как ты смеешь говорить мне такое? — Айша чуть не задохнулась от возмущения.
— Взгляни на себя в зеркало.
Айша взглянула. За месяцы, проведенные в гостиных, ее кожа посветлела. Даже ладони, по которым прежде было видно, что она занята тяжелым трудом на плантации, стали мягкими, ведь перед каждой игрой в карты приходилось ухаживать за ними.
— Все принимают меня за белую. Но ты не смей так думать. Я выдаю себя за итальянку, и мне удалось обмануть всех. Я также обманом вытягиваю у них деньги. Я занимаюсь тем, что ты велел мне делать. Я добываю золото.
Флорус прищурился:
— Тебя принимают за итальянку? Все?
— До тех пор, пока их это устраивает.
— И тот мужчина, с которым ты была сегодня? Что у тебя с ним?
— Мы друзья. Он не такой, как другие.
— Все мужчины только и мечтают, чтобы ты так о них думала.
Айша рассмеялась. Она была вне себя от радости, что Флорус рядом с ней.
— Значит, тебе все-таки передали мою просьбу!
Он кивнул:
— Я не смог раньше прийти. Мне пришлось отпрашиваться и найти извозчика, который вовремя отвез бы меня в Париж. Скоро он должен подобрать меня на дороге недалеко отсюда. В Версале я главный надсмотрщик за рабами. Я получил эту должность вскоре после того, как встретился с Ясмин.
— Значит, ты нашел ее. Все оказалось так просто.
Айша вспомнила, как долго он искал Ясмин, и ее глаза снова наполнились слезами.
Флорус улыбнулся:
— Все оказалось так просто. — Он сунул руку в карман. — Вот это я заказал для тебя. В Версале работает славный ювелир. Эта сделана из английского черного янтаря, а белая — из слоновой кости. — Он положил на стол две блестящие игральные кости, украшенные крохотными белыми звездочками. — Я верно угадал, а? Я так и думал, что ты почувствуешь вкус и не бросишь азартные игры.