Крепость души моей
Шрифт:
– Выкладывай, Шамиль!
– Э-э-э…
Бывший ученик потер лоб, словно решая в уме трудную задачку.
– С чего бы?.. А! Не голова, карусель с конями. Виктория на борту, скоро взлетят. Кличевский вылет задержал: анализ ждал, результат, да. Дождался. Сказал: состояние стабильное. Как в Бен-Гурионе сядут, позвонят. Лившиц ждет, на цырлах ходит… Это не новость, это, считай, по плану. Да, Ксению нашли с Володькой!
– Дочь Артура? – обрадовался Александр Петрович.
– Ага! Только не нашли, сама приехала. В больницу. Где мама, говорит? Увидеть хочу, поцеловать хочу. Хорошо, что увезли ее, бедную Вику. А вдруг бы
Александр Петрович невольно сглотнул.
– В штору какую-то завернулась. Лиловую!.. Эх, Артур, Артур! Куда смотрел, как воспитывал? Ну, ее там придержали вежливо. Сашу, Джахарлал который…
Кофе плеснул на скатерть.
– …вызвонили, из рук в руки передали. Раз он ее джахарлает, пусть и в ум-разум приводит.
– Молодец, Шамиль!
Депутат и чемпион отмахнулся:
– Какой молодец, Сан Петрович! За забором у Артура тоже все по плану, понимаешь. Только без Коли-психа. Каменюку вкопали, песочком обсыпали. Жираф уехал, по дороге в столб въе… врезался. Валентин-художник плохо ругается. Совсем плохо, но работает. Артур с ним в один голос ругается…
– Когда ты успел жучка поставить?
– Зачем – поставить? Пусть бегает, жучок. Стаса-охранника помните? У него, мерзавца, две семьи и любовница. Никаких денег не хватает. Кстати, это не Васёк-холуёк ментам звонил. Проверили уже…
– Паяльником? – Александр Петрович вспомнил лихие 90-е.
Шамиль закашлялся и предпочел не углубляться.
– Хочу уточнить одну важную вещь, Чисоев, – бывший классный руководитель стер улыбку с лица. – Не знаю, что ты там задумал… Имей в виду, ни в каких боевых операциях я участвовать не собираюсь. И тебе не советую. Взрывать ворота, крушить забор бульдозером – на это «Беркут» есть. А тебя, случись что, просто посадят. «Корочки» не помогут, не тот случай. Был бы ты, к примеру, министром…
Шамиль помрачнел, набычился:
– А если… Если брат и вправду резать станет? Человека резать?
– Тогда я сам позвоню в милицию.
Шамиль сверкнул темными глазами, привстал. Александр Петрович убрал подальше чашку, погрозил пальцем:
– Чи-со-ев!
Депутат и чемпион грузно рухнул на стул.
– Обо всем рассказал? – как ни в чем не бывало, поинтересовался учитель.
Ответа пришлось ждать долго, словно у доски, когда урок не выучен. Шамиль сопел, шмыгал носом, затем принялся тереть лоб, как Аладдин – волшебную лампу.
«Читал я, Сан Петрович! Честное слово! Два раза прочитал! Только ничего не понял. Плохо написано, наверное…»
Наконец ладонь оставила лоб в покое.
– Э-э-э, учитель! Вы прямо экстрасенс. Насквозь смотрите.
– Экстраскунс, – уточнил Александр Петрович. – Ты не тяни, сразу кайся!
Тр-р-р-ресь!
Мебель делали на совесть. Стул даже после попадания в стену умудрился уцелеть. Полюбовавшись его полетом, старик кивнул на образовавшуюся возле сахарницы бумагу – вчетверо сложенный лист формата А4.
– Можно посмотреть? Или ты сначала стол оприходуешь?
Шамиль зарычал, никого, однако, не испугав. Стулу было уже все равно, а бывший классный руководитель слыхал всякое. Привык!
– Смотрите, пожалуйста, – выдохнул Чисоев-старший, багровея. – Все равно скоро все узнают. Пословица у нас есть: беда одна не приходит, деток приносит.
Беда? Старик развернул бумагу. Так и есть, принтер постарался. Письмо? Нет, страничка из Фейсбука. Фейс-бук… Стало быть, мордокнижие.
…Чисоев Артур Рустамович. Ага!
– Брата страница, – глядя в темное окно, буркнул Шамиль. – Помните, Сан Петрович, я вам про самозванцев говорил? Они теперь не просто личные письма уважаемым людям пишут. Они, суки болтливые, эти письма в интернете выставляют. Извините…
Учитель кивнул:
– Тень Грозного меня усыновила,Димитрием из гроба нарекла,Вокруг меня народы возмутилаИ в жертву мне Бориса обрекла —Царевич я.– Царевич-королевич, – шагнув к поверженному стулу, чемпион рывком поднял его и со стуком приземлил на все четыре ноги. – Я тоже, Сан Петрович, Пушкина вспомнил. «Сказку о Салтане». Родила царица в ночь… У вас хоть Димитрий: красивое имя, громкое. А тут Алик какой-то! У нас «аликами» алканавтов называли. Алик, пфе!..
Александр Петрович зацепил взглядом первые строчки:
«Меня зовут Оксана Демченко. Мы незнакомы. Точнее, я вас знаю, а вы обо мне никогда не слышали. В феврале умер мой отец. Я все собиралась вам написать и откладывала. Боялась. Вот, собралась. Мама не знает, что я пишу вам…»
«Пришлите, пожалуйста, тысячу гривень. А лучше – долларов,» – мысленно продолжил опытный педагог, само собой, не подав и виду. Вспомнилась история с коллегой-химиком. Тот, в прошлом бравый артиллерист, несколько лет отбивался от самозваного фронтового потомства. Трое «деток» претендовали не только на жилплощадь, но и на алименты для лечения тяжких последствий сиротства. На свою беду химик был членом партии. «Персональное дело» стоило ему инфаркта и легкого заикания.
«Нашему сыну Алику полтора года. Если мы уедем на два-три месяца, его возьмет к себе бабушка. Мы еще не знаем, какая. Обе бабушки просто дерутся за внука. Третья фотография – его…»
– Что тебя смутило, Шамиль? – Александр Петрович отложил бумагу в сторону. – В суд не подают, денег не требуют. Твой брат сам разберется.
– Не разберется, Сан Петрович! – простонал Чисоев-старший. – 1988-й год, Днепропетровск, Кубок профсоюзов. Второе место – Чисоев Артур. Первое – наша олимпийская надежда Чисоев Александр. Ваш, значит, тезка. Алик, понимаешь!..
– Кто? – ахнул старик.
– Сан Петрович, дорогой… Скажите, это заразное? Я что, от брата вирус подхватил?!
В глазах Шамиля плескался ужас:
– Ленинская национальная политика, да? Все нации, конечно, равны, но почему за сборную Украинской Советской республики выступает какой-то подозрительный Шамиль? Зачем – Шамиль? Сегодня Шамиль, завтра кто? Абрам? Нет, комсомолец Чисоев, мы мировой империализм дразнить не будем. Александр Чисоев – разве плохо? Искандер Зулькарнайн, покоривший оба рога Земли! Молодой, красивый, горячий! И с девушками удобно, да? Приехал в гостиницу на улице Карла Маркса, горничной подмигнул, фотографию подписал: «Люблю тебя вечно! А. Чисоев». А потом… Алик? Какой-такой Алик? Шамиль Рустамович, тут мимо Алик не пробегал? Вай, пробегал – внук мой, через двадцать пять лет…