Крепость королей. Расплата
Шрифт:
— Убийца, убийца! — ревел Матис и колотил графа.
Несмотря на худобу, Фридрих оказался на удивление сильным. Он с силой отшвырнул Матиса и выхватил шпагу.
— Вообще-то я рассчитывал, что твоя смерть будет долгой, — прохрипел граф, еще не оправившись после столкновения; с рассеченной губы его капала кровь. — Ну что ж, придется прикончить тебя сразу.
Он сделал выпад, но юноша в последний момент прянул в сторону. Ослепленный ненавистью, Фридрих размахивал шпагой и теснил Матиса.
«Сейчас хоть кинжал бы какой-нибудь! — в отчаянии думал Матис. —
В конце концов ему не осталось ничего другого, кроме как вспрыгнуть на парапет. Но Фридрих последовал за ним. Граф теперь стоял по другую сторону колонны и пытался нанести смертельный удар, однако Матис, как рыба, всякий раз уворачивался. Он становился то справа, то слева от колонны и отчаянно всматривался в сумрак, стараясь разглядеть Агнес, но разгневанный граф загораживал вид.
Господи, только бы она не сорвалась… Иначе все было напрасно!
— Она мертва! — закричал граф, вероятно, распознав выражение лица Матиса. — Ни я, ни ты уже не затащим ее в постель. — Он рассмеялся, и безумие ядом выступило на глазах. — Теперь эта женщина перестанет преследовать меня в кошмарах. Как и ты! Ты… Черт, это еще что?
Фридрих как раз изготовился к решающему удару, как вдруг вдоль галереи метнулась тень, пятно на оттенок чернее окружающих сумерек. Раздался пронзительный, нечеловеческий крик, потом Матис почувствовал, как по лицу скользнули перья. Существо налетело на графа и, казалось, взорвалось прямо перед ним визжащим, пернатым шаром. Фридрих принялся яростно отбиваться.
— Прочь! Убирайся! — ревел он. — Будь ты проклят, исчадие ада!
Так же внезапно, как и появилась, вспугнутая птица снова скрылась под кровлей. Все произошло так быстро, что Матис не понял, была ли это действительно птица или какой-то призрак.
Граф между тем кричал как резаный. Должно быть, птица расцарапала ему когтями лицо. Фридрих беспомощно ощупывал глаза и на мгновение отпустил колонну. Он покачнулся, ступил правой ногой в пустоту. Потом левой.
— Ты — исчадие ада! — успел он выкрикнуть. — Демон!
Мгновение граф словно завис в воздухе, после чего камнем рухнул вниз и с грохотом ударился о крышу. Матис увидел, как Фридрих покатился к водостоку, яростно хватался руками, но зацепиться было не за что. Съехав через карниз, он ухватился за желоб. Пальцы белыми, извивающимися червями впились в жестяную трубу.
На краткий миг над водостоком показалось расцарапанное в кровь лицо графа, искаженное гримасой ненависти и смертельного ужаса.
Затем его поглотила тьма.
Оглушенная, Агнес лежала на крыше. Рядом о черепицу ударилось что-то тяжелое. Послышался душераздирающий крик — и резко оборвался.
«Фридрих, — подумала Агнес. — Это был Фридрих. Он мертв».
К своему удивлению, она не испытала при этом облегчения. Ей вспомнилась тень, нечеловеческий визг над головой, яростные вопли супруга.
Будь ты проклят, исчадие ада!..
Разве
Агнес осторожно подняла голову и попыталась сориентироваться. Она лежала на нижнем краю крыши, конечности болели после удара, но небольшой наклон смягчил падение. Женщина собралась уже отползти подальше от края, но тут съехала еще ниже. От утренней росы черепица стала скользкой. Агнес снова попыталась вскарабкаться наверх, но опять поехала вниз. Ноги потеряли опору, с края посыпались мелкие камешки, и вот ноги уже повисли над пропастью. Агнес отчаянно впивалась пальцами в черепицу, но чувствовала, как пот и роса покрывают ладони скользкой пленкой.
— Не двигайся! — крикнул откуда-то сверху Матис. — Я сейчас вернусь!
Агнес услышала торопливые затихающие шаги. Страх мелким зверьком вгрызался в сознание. Что же, ради всего святого, задумал Матис? Женщина скользнула еще на дюйм ближе к пропасти. Она пыталась слиться воедино с крышей, точно ящерица вжималась в черепицу, но ничего не помогало. Опора постепенно выскальзывала из-под нее, собственный вес неумолимо тянул вниз.
— Матис, Матис! — кричала она в отчаянии. — Куда ты пропал? Я сейчас упаду!
Секунды растягивались в вечность. Неужели это конец? После всего, что ей довелось пережить? Разве для этого она спаслась от Черного Ганса, Барнабаса, Пастуха-Йокеля, а под конец и от своего сумасшедшего супруга? Чтобы теперь просто разбиться насмерть? Агнес готова была рассмеяться, но не издала ни звука. Страх стиснул ей горло.
Наконец, когда она уже сдалась, сверху снова послышались шаги. Затем на крышу рядом с ней упал конец веревки.
— Хватайся, скорее! — велел Матис.
— Я… не могу, — всхлипнула Агнес, вновь обретя дар речи. — Если я разожму руки, то упаду.
— Ты должна! Сначала хватайся одной рукой, потом другой! У тебя получится, верь мне.
Агнес стиснула зубы. В конце концов она отняла руку от черепицы и потянулась к веревке. В тот же миг женщина соскользнула на последние полшага, отделявшие ее от края.
— Н-е-е-е-т!
Пальцы скользнули по шершавой черепице, оставив кровавые следы, но Агнес не чувствовала боли, лишь неприкрытый смертельный ужас. Тут она нашарила что-то выступающее и крепко схватилась. Это был жестяной водосток, он дрогнул и со скрипом подался. Два гвоздя вырвало из карниза, и труба отогнулась в сторону, так что Агнес повисла над землей, как на кране. Веревка висела теперь всего в полушаге от нее.
— Ради Бога, Агнес! — кричал Матис, как безумный. — Хватайся за веревку! Хватайся скорее!
Агнес посмотрела вниз. До земли было не меньше двадцати шагов. Небо начало постепенно светлеть, но по земле еще клубился туман — густая серая масса, из которой торчали шпили часовен. Над Рейном показалось рассветное солнце, и водная гладь переливалась волшебными бликами.
«Будет не больно, — думала Агнес. — Будет совсем не больно. Один лишь миг, потом глухой удар…»
— Агнес, черт возьми, хватайся уже за веревку! Если не ради себя, то хоть ради меня. Я… я люблю тебя!