Крепость королей. Расплата
Шрифт:
— И чего же? — спросил Мельхиор.
Агнес глубоко вдохнула.
— Епископ Шпейера был в то время могущественным человеком, почти как курфюрст. Я читала об этом в библиотеке Трифельса, и отец Тристан рассказывал мне. У епископа был собственный суд. То, кто оказывался под его защитой, был в безопасности. Даже от прихвостней кайзера.
— Епархия! — простонал Мельхиор. — Ну конечно! Насколько я знаю, она существует и по сей день. И начинается на соборной площади…
Агнес улыбнулась.
— Если точнее, то после колодца, у которого мы оставили лошадей. Тому, кто находится за так называемой соборной чашей, не страшен
— Но потом что-то пошло не так, — пробормотал Мельхиор. — Иначе Иоганна не убили бы в Шпейере.
— Полагаю, Габсбурги просто пренебрегли этим законом. Или кайзер подкупил епископа, и тот хладнокровно выдал им Иоганна. Этого мы уже не узнаем, — Агнес вздохнула. — Но теперь хотя бы знаем, что место, где нужно искать, куда больше, чем предполагалось вначале. Это целый собор и все строения в пределах епархии. Дворец епископа, жилища священников, крестный ход, часовни… Иоганн мог спрятать копье где угодно.
— А если ваш рыцарь и не прятал его вовсе? Если копье забрали Габсбурги? — допытывался Мельхиор.
Агнес покачала головой.
— После этого Габсбурги изо дня в день пытали Констанцию. Они не стали бы этого делать, окажись копье в их руках. Нет, оно где-то здесь.
— Забудь об этом, Агнес! — Фридрих насмешливо рассмеялся. — Это лишь очередная твоя уловка, чтобы наши поиски затянулись. Как вы не понимаете? — Он повернулся к Мельхиору. — Она хочет, чтобы мы искали до самого утра, а потом бросится к какому-нибудь монаху… Вы ведь не поведетесь на эти россказни?
— Что ж, звучит, по крайней мере, правдоподобно… — Мельхиор задумчиво подкрутил бородку. — Просить убежища и по сей день излюбленное средство у тех, кто скрывается от мирских преследователей. Иоганн вполне мог попросить у епископа покровительства. А почему бы и нет? Епископ обладал большим влиянием, — он пожал плечами. — Кроме того, на данный момент у меня других идей нет. Так что давайте, ради Бога, обыщем собор и окрестности, — лжеменестрель предостерегающе поднял палец. — Только не до рассвета, а до четырех часов. До тех пор нам никто не помешает. Если к тому времени мы ничего не найдем, я сочту наше приключение оконченным, а вы, Шарфенек… — он выдержал паузу и украдкой бросил на Агнес исполненный грусти взгляд. — Вы сможете наконец заключить в объятия супругу.
Фридрих кивнул.
— До четырех, договорились. Но на этом с меня хватит, — он требовательно взглянул на жену. — Ну, откуда начнем?
Агнес снова закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Теперь, когда она поняла, что на верном пути, это оказалось легче. Женщина представила себе Иоганна, каким часто видела в снах. Сначала размытый, потом более четкий, из глубин памяти всплыл образ рыцаря. На нем была худая кольчуга и рваный плащ. Он скакал верхом сквозь тьму и ливень, пока не добрался до
Города под названием Шпейер…
Высокие стены вырастают из темноты, ветер и ливень хлещут ивы, так что ветви походят на волосы великана. Иоганн хорошо знает город. Посланником Трифельса он часто бывал здесь. Поэтому знает о маленькой неприметной дверце севернее порта. Ему уже доводилось ею воспользоваться. Он торопливо распрягает коня, хлопает его на прощание по крупу, затем пробирается через камыш и болотистые лужайки вдоль стены, все дальше от стражников. Иногда он по бедра проваливается в ил, ножны покрыты грязью, кольчуга тянет вниз, дождь льет стеной. Обеими руками Иоганн держит над головой сверток из простой рогожи. Пусть все промокнет и покроется грязью — лишь содержимое свертка не должно пострадать.
Святое копье.
Иоганн торопливо откидывает рогожу, чтобы в десятый раз проверить, не пострадало ли копье. Оно невредимо, хотя древка нет уже несколько столетий, сохранился только наконечник в локоть длиной. Лезвие когда-то надломилось, так что посередине проходит тонкая трещина. Позже ее запаяли серебряной проволокой и заключили в серебряную манжету.
В ней хранится гвоздь со Святого креста.
Иоганн сознает, что выкрал важнейшую реликвию христианского мира. Он шепчет молитву, и ветер уносит слова, как сухую листву. Остается надеяться, что Господь когда-нибудь простит ему этот проступок. Юный рыцарь пошел на это не из жадности, он хочет лишь защитить свою семью. Обменять копье на жизнь и свободу, жизнь жены и ребенка. Иоганн снова заворачивает копье и мрачно кивает, а ветер рвет мокрые волосы. Через несколько мгновений он доберется до места, где обретет защиту.
Места, где всякой вражде приходит конец.
Наконец впереди возникает небольшая дверца, увитая плющом и диким виноградом. Иоганн вполголоса называет пароль, который еще вчера узнал от друзей. Дверь со скрипом отворяется, и его молча впускает коренастый сторож. Здесь, за стенами, шторм кажется не таким сильным. Иоганн осторожно озирается. Стоит глубокая ночь. У стены, словно напуганная дворняга, примостилась маленькая церквушка. Где-то журчит ручей, грязные переулки совершенно безлюдны. И все-таки рыцарь не теряет бдительности. Он чувствует, что противник обо всем знает. Куда же еще ему бежать, как не в Шпейер, епископский город? Наверняка они где-нибудь подстерегают его. Вот только где?
Пригнувшись, Иоганн крадется по тесным зловонным проулкам. Стены домов порой едва не смыкаются. Он избегает открытых площадей, то и дело останавливается и прислушивается. Где-то мяукает кошка, доносится визгливый смех шлюхи, приглушенный звон соборного колокола. В остальном все спокойно. Сердце у Иоганна несется вскачь. Еще несколько часов, и он будет в безопасности! Неужели все так просто? Может, сам Господь простер над ним свою руку?
Вот впереди виднеется соборная площадь с колодцем. Поперек площади по обе стороны от соборной чаши натянута цепь. За ней начинается епархия, за ней он будет в безопасности, под покровительством епископа.