Крепостная
Шрифт:
– И все же позвольте, я пришлю вам помощь. Я как раз еду в Никольское, – предложила Груша, понимая, что могла бы за короткое время доскакать до усадьбы и попросить, чтобы за князем приехала другая коляска.
– Я думаю, мы сами справимся, – безапелляционно заметил Урусов и вновь спросил: – Позвольте узнать, как ваше имя, сударыня?
Груша напряглась. Она отчего-то не знала, что ответить. Да и что она должна была сказать? Что ее зовут Груша, и она крепостная в его имении? Это было глупо, по ее мнению, потому что крепостные не разъезжали верхом в дорогих платьях. Понимая, что, едва князь приедет в усадьбу, он и сам узнает, кто она, Груша лишь отметила немигающий и какой-то странный взор Урусова и тихо произнесла:
– Это неважно. Если вам не нужна помощь, извините меня.
Она быстро пришпорила лошадь и, натянув вожжи, стремительно понеслась дальше по дороге, поднимая пыль.
Словно зачарованный, Константин проследил долгим настойчивым взглядом за удаляющейся всадницей, отмечая, как светлый поток ее длинных волос развевается по ветру за ее изящным станом. Когда девушка скрылась за поворотом, Урусов помрачнел. И вдруг невольно дернул рукой, отметив, что сигара начала обжигать пальцы, почти полностью сгорев, пока он говорил с девушкой. Тихо выругавшись, он стремительно бросил сигару на землю и затушил носком сапога.
– Ну, и долго вы будете возиться с колесом?! – произнес Урусов гневно, обращаясь к мужикам.
– Дак тяжелое оно сил нет, ваше сиятельство, – промямлил извозчик.
Стремительно приблизившись к мужикам, Константин буркнул:
– А ну, отойдите!
Мужики посторонились. И Урусов, чуть присев, обхватил сильными руками колесо и, с легкостью приподняв, умело приставил его к нужному месту на направляющей оси. Проворно сажая колесо на железную палку, Константин думал только о том, что надо немедленно ехать в усадьбу и непременно расспросить о девушке, которая так поразила его своей юностью и прелестью.
Уже через четверть часа Грушенька стремительно въехала на территорию усадьбы. Остановив кобылу у конюшен, она передала поводья одному из конюхов и устремилась в дом, полагая, что уже три часа пополудни. Гости в поместье были приглашены к семи. И в ее распоряжении оставалось всего несколько часов, чтобы к вечеру привести себя в порядок. В парадной она столкнулась с княжной Татьяной, которая, уже причесанная, в невероятно красивом платье из розового тюля, весьма кокетливо смотрелась на мраморной лестнице. Увидев Грушу – простоволосую, в запыленном синем платье для верховой езды, – Татьяна остановилась. Когда девушка поравнялась с нею, княжна, презрительно и зло окинув Грушу взглядом, процедила:
– И где ты шатаешься? Посмотри, в каком ты виде. Грязная и лохматая, страх один!
– Простите, Татьяна Николаевна. Я что-то правда загулялась, – извиняясь, заметила Груша.
– И когда же ты успеешь привести себя в порядок? Всего два с небольшим часа осталось!
– Я успею, не беспокойтесь, – сказала Груша и, обойдя княжну, устремилась вверх по лестнице.
– Надеюсь на это! – бросила ей вслед недовольно Татьяна.
Уже наверху Груша вдруг обернулась и, как будто что-то вспомнив, громко сказала:
– Ваш братец, Константин Николаевич, сюда следует. Сейчас на дороге его встретила.
– Константин? – опешила княжна, пораженно уставившись на девушку.
– Да. У его коляски колесо слетело. Мужики как раз с ним возятся. Так, наверное, уже скоро сюда приедет.
– Вот новость-то! – воскликнула Татьяна обрадовано. – И хорошо, что он приехал. Прямо к нашему званому ужину.
Но Груша уже не слышала слов княжны, ибо стремительно шла в свою комнату. Достигнув ее спустя минуту, девушка захлопнула за собой дверь. Быстро скинув с себя амазонку, Груша устремилась в ванную комнату и проверила, есть ли в большой чугунной бочке вода. Воды было вдоволь. Девушка, понимая, что греть воду долго и для этого придется звать дворовых девушек, у которых и так в связи с грандиозным приемом уйма работы, решила, что помоется и под прохладной водой. Она проворно ополоснула голову два раза с мягким мылом, морщась от прохлады воды, а затем окатила тело. Уже через четверть часа она вышла из ванной комнаты, вытирая на ходу влажные волосы. Набросив простой легкий пеньюар, она начала выбирать платье для вечернего праздника.
Гардероб Груши был невелик и состоял всего из дюжины нарядов. В нем имелось лишь два вечерних платья. Одно – сильно открытое голубое, а второе – молочно-белое с округлым вырезом, обнажающим лишь верх груди. Именно на нем она и остановила выбор. Достав платье из шкафа и, положив его на край кровати, Груша принялась искать подходящие чулки. Уже вскоре, полностью подобрав наряд, девушка присела на кресло. Поджав ноги и свернувшись калачиком, она расправила волосы по спине, чтобы они сохли, и решила немного отдохнуть. Не заметив, как глаза устало закрылись, она невольно опустила голову на спинку сиденья и крепко уснула.
Проснулась Груша уже к вечеру и, едва распахнув глаза, заметила, что солнце уже садится. Метнув взор на часы, девушка отметила, что уже более шести. Она проворно вскочила на ноги и устремилась к комоду, на ходу потрогав волосы и ощутив, что они высохли. Проворно одевшись в подготовленный наряд, девушка села за туалетный столик и начала расчесывать длинные светлые локоны. Зная, что теперь без завивки не сможет сделать ни одну изысканную прическу, Груша поморщила носик и решила просто собрать волосы в хвост, как и с утра, лишь перевязать его жемчужными лентами. Так она и сделала. Однако, видя, что длинная густая копна волос, спускающаяся на спину, красиво отсвечивает в свете свечей, Груша решила, что надо и сверху украсить волосы жемчугом. С одного боку она так же закрепила пару тончайших ниточек и убрала концы под толстый хвост. Довольная прической, которую выдумала по ходу, она чуть покрасила губки бесцветным бальзамом и встала.
Часы пробыли семь, и Груша поняла, что княжна наверняка уже сердится оттого, что она все еще не спустилась. Девушка мгновенно оправила оборки платья на высокой груди и устремилась прочь из спальни. Едва она вышла из комнаты, как невольно прищурилась от яркого света, который давали множество свечей в коридорах и на лестницах. Видимо, по приказу княжны дворовые зажгли все имеющиеся канделябры. Груша проворно устремилась к лестнице и увидела, что княжна уже стоит внизу, встречая первых гостей. Девушка приблизилась к Урусовой и извинилась. Татьяна окинула ее оценивающим взглядом и холодно велела:
– Иди пока в залу. Ты понадобишься только через час.
Груша понятливо кивнула и направилась в золотую гостиную. Там она села на небольшое канапе и, вздохнув, принялась ждать. Лишь спустя час с небольшим, после обильного фуршета, что был накрыт в парадной столовой, княжна вместе с несколькими десятками гостей наконец появилась в огромной гостиной. Едва заметив входящую нарядно одетую помпезную публику, Груша проворно встала и окинула взглядом вошедших дворян. Здесь были и знакомые ей люди, и незнакомые. Княжна начала весело щебетать, следя за тем, как рассаживаются гости на заранее приготовленные места: на диванчики, стулья и кресла. Груша отметила, что среди вошедших нет князя Урусова, которого она повстречала чуть ранее на дороге и подумала, что Урусов наверняка устал и потому решил не посещать званый вечер, устраиваемый сестрой.