Крепостной шпион
Шрифт:
В пакете не оказалось ни одной вольной. Здесь было краткое завещание в пользу младенца Андрея и толстый пакет с закладными. Только теперь, увидев этот пакет, Виктор понял какой силой обладал хозяин. В пакете лежали закладные на землю почти что всех губернских помещиков: Чернобуров, Полоскальченко, Грибоядов да и все прочие находились в абсолютной зависимости от Ивана Кузьмича или от того человека в чьи руки, по смерти хозяина, попали эти закладные записки.
Правильно распорядившись бумагами, Виктор теперь мог бы купить, наверное, княжеский титул и
Перепуганные атакой на усадьбу Бурсы, помещики собрали всё своё войско. Подобный отряд смог бы противостоять, наверное, и регулярным войскам. Усадьба была окружена тройным кольцом, внутри повсюду выставлены посты. Освобождённых наёмников Ивана Бурсы три помещика: Грибоядов, Полоскальченко и Чернобуров сразу разделили между собой. Англичанам оружие не дали, не доверяя, заперли в казарме. Раненых относили в деревню, убитых закапывали. Нужно было выяснить, кто пропал из дома, и таким образом узнать шпиона.
Из нападавших 53 человек в живых осталось всего 11 — четверо офицеров, остальные слуги. Всех вместе пленников заперли в подвале. Сами помещики, пришедшие на помощь Бурсе, обосновались в правом, уцелевшем крыле дома.
Разбудило Виктора мычание карлика, который спал у него в ногах. Виктор открыл глаза и почувствовал, как рука лилипута стягивает с него одеяло.
— Что? — спросил он.
Маленькая ручка указывала на тёмный проем двери.
— Кто здесь?
Виктор схватился за саблю, но разглядев посетителя, бросил оружие. В дверях стоял Микешка.
— Зачем пришёл?
— Пойдёмте, — сказал он очень-очень тихим печальным голосом. — Пойдёмте, покажу кое-что.
Светало.
Вслед за Микешей Виктор вышел из здания и двинулся по садовой дорожке. Карлик ковылял позади. Несколько раз дорогу им преграждали часовые, но разглядев лицо Виктора, пропускали.
— Зачем ты меня сюда притащил? — спросил Виктор, разглядывая дымящиеся уголья. — Что ты хочешь?
По какому-то фатальному совпадению в тот момент, когда сабля Пашкевича в четвёртый раз ударила Ивана Бурсу в грудь, здание театра вспыхнуло. Может быть, и от случайной искры, а может и от умышленного поджога, но театр сгорел дотла. Пожарище кололо глаза, но ещё более покоробили Виктора актёры. Они пришли сюда сами, полуголые, с остатками грима на лицах и телах. Сбившись в небольшую толпу, актёры шептали, как сумасшедшие, в разнобой слова из ранее сыгранных здесь пьес, и хотя не было у них ни одного зрителя, пытались даже что-то представлять.
Микешка потянул Виктора за рукав, и тот обернулся. В нескольких шагах от него стояла, одетая в чёрное женщина. Лицо закрыто платком, так что черт не разобрать.
— Уходи, — сказала она, и Виктор сразу узнал голос. — Уходи. Через несколько часов всех ваших перебьют. А кого не прибьют, поймают и будут судить. Уходи, Виктор. Много крови будет.
Анна Владиславовна не вернулась в склеп ни через час, ни через два, ни через три. Мальчик тихонечко плакал. Полковник покормил ребёнка и уложил его спать. Через какое-то время ребёнок заснул.
«Нужно ещё подождать, — определил себе Генрих. — Нужно иметь терпение. Её схватили? Нет, совершенно необязательно. Ей легко было отсюда выйти, но незамеченной вернуться на кладбище не так-то просто. Наверное, нужно подождать новой ночи».
Он не собирался спать, но сам того не заметил, как задремал, положив голову на руки. Очнулся Пашкевич от какого-то неясного шума в склепе.
«Это не Анна», — подумал Генрих.
Было слышно, как чья-то рука шарит по стене, вытаскивает камень из кладки.
«А говорила, никто не знает об этой комнате».
Стена подвинулась, подчиняясь тайному механизму. Человек, вышедший из полной темноты, был на мгновение ослеплён светом лампы, тогда как Генрих отлично его увидел.
— Кто вы и кто вас послал? Вас послала Анна Владиславовна?
Вошедший не ответил. Он прикрывал глаза ладонью.
— Вас интересует моё имя?
— Да, отвечайте, иначе я убью Вас и безымянным.
— Виктор.
— Так Вы живы? — удивился полковник.
— Как видите. А Вы, насколько я понимаю, Генрих Пашкевич — второй муж Анны Владиславовны?
— Мерзавец! — зубы полковника скрипнули, от с трудом сдерживаемой ярости. — Молодец, что сам пожаловал. Раз уж такая неприятность вышла, что ты ещё жив, так нужно неприятность эту как-то присечь. Защищайся!
Рука полковника дрогнула. Если бы не это, Генрих убил бы Виктора с первого же удара. Лезвие скользнуло под левой рукой, Виктор отступил и выхватил саблю.
— Давайте не будем драться, — сказал Виктор. — У меня к вам дело. Выслушайте меня, прежде чем нападать.
Но полковник не понял слов, и Виктор был вынужден отразить его следующий выпад. Теперь Виктор, медленно наступая, потеснил дрожащего от ярости полковника к выходу из тайника, потом дальше к самому гробу одноглазого Кармазинова.
— Оставьте же, не нужно. Я не хочу с Вами драться. Я вовсе не хочу Вашей смерти, — в отличие от своего противника, хладнокровно действуя саблей, говорил Виктор. — Скажите, где Анна Владиславовна?
Пашкевич только хрипел в ответ. В новом приступе бешенства он атаковал Виктора.
— Да погодите же, я Вам всё объясню, погодите же.
Сабля Пашкевича скользнула по плечу противника, показалась кровь.
— Да нет, Вы ничего не понимаете. Остановитесь, — простонал Виктор, — Вы же не знаете ничего.
Следующий удар Генриха должен был стать роковым для противника, но удар не получился. В последнюю секунду Виктор поддел ногою череп. Под ноги Пашкевича покатился с костяной шар, полковник отступил, раздалось неприятное мычание, и в ту же минуту кто-то невидимый сильно толкнул Генриха в бок. Полковник не удержался на ногах, остриё скользнула по полу, выбивая искры.