Крещенные кровью
Шрифт:
– Игнат найдет нас и убьет, – сказала Анна, будто читая его мысли. – Этот сумасшежший где-то рядом, я кожей чую его.
Сейчас он и Анна, оба они, стали беглецами от обезумевшего Игната. А того, в свою очередь, озлобленные чекисты ищут по всему городу.
– Мне придется раздобыть коня и подводу, – сказал Аверьян, вздыхая.
– Так ищи, – почти приказала она. – Господи, да не тяни же ты время! – в сердцах воскликнула она.
Девушка очень сильно изменилась за последнюю неделю. Кожа стала отливать нездоровой желтизной, живой огонек в глазах угас, появился блеск унылого отчаяния. От волнения на лбу появились капельки пота, а ее руки нервно вздрагивали.
Аверьян нахмурился.
– Ежели покупать коня с подводой придется, то быть как?
– Покупай, но только надежных, – сказала Анна уже тише. – Деньги вот, возьми. На…
Она вложила в ладонь Аверьяна несколько золотых монет.
– Этих денег за глаза хватит, – оживился тот. – Я прямо щас пойду. Есть казак… не сумлевайся. А может, от греха подальше со мною пойдешь?
Анна обняла себя за плечи и зябко поежилась.
– Нет, – сказала она. – Я тебе буду только мешать. Ступай один.
Он натянул пиджак, стараясь не смотреть на девушку. Ее облик, полный отчаяния и жалости, пугал его.
Оказавшись в безвыходной ситуации, Анна пришла искать помощь к мягкотелому Аверьяну, так как более в этом городе ей податься было некуда. Только вот сможет ли он?
То, что она чувствовала по отношению к нему, не было ни любовью, ни дружбой – простой необходимостью.
Мысль об Игнате перечеркнула все остальные, навязчиво закрутилась вокруг головы, набирая скорость и увеличиваясь в размерах. Анна провела по лицу руками, встала с дивана. Она была готова поклясться чем угодно, что ее враг не просто бродит где-то рядом, а уже присутствует здесь, в лавке…
Игнат появился в лавке слишком неожиданно, чтобы Анна могла попытаться не впустить его внутрь. С помощью ножа он сумел сдвинуть задвижку в сторону и открыл дверь. Девушка обмерла. Онако слабость, которую она ощущала во время его отсутствия, вдруг сменилась приливом бодрости и способности к сопротивлению.
– Ну вот я и нашел тебя, гадючка, – сказал он, запирая дверь.
– Нашел, посмотрел и убирайся! – прикрикнула она. – У меня нет того, чего ты ищешь, даже если замучаешь меня до смерти!
– Ты думаешь обо мне плохо, Аннушка. Но я должен наказать тебя. Договоримся по-хорошему – я не буду тебя наказывать, сучка, если отдашь мне золото! Разве я так много прошу в обмен на твою молодую жизнь?
Анна чувствовала беду. Этот оборотень, скорее всего, уже расправился с Иваном Ильичем. Он убьет ее тоже, как только убедится, что взять с нее нечего…
– Чего ты забрала из чемодана, Аннушка? – спросил он.
– Ничего, – покачала головой девушка.
– А для какого ляда приходила за ним?
– Я, как и ты, думала, что он полон золота и драгоценностей.
– Тогда скажи, разве ты раньше не знала, что в чемодане бумажный хлам, а не золото?
– Мне Иван Ильич не доверял своих тайн.
Ее глаза остановились на кобуре, из которой выглядывала рукоятка маузера. В глаза Игната она старалась не смотреть, боясь, что он уловит ее внутренний страх. Брынцев сам был измотан и сильно чего-то боялся. Усталый и озлобленный, как загнанный волк, чекист сидел перед ней.
– Отдай мне то, что нашла в чемодане, – настаивал Игнат. – Не отдашь мне – не воспользуешься и сама, слышишь?
– Я же тебе сказала: нет у меня ничего! – ответила она, борясь с потребностью упасть и забиться в истерике.
Вместо этого она рванулась к прилавку и схватила ножницы для резки ткани.
– Не делай глупостей, – посоветовал Игнат с угрозой. – Ты не мне, а себе хлопот доставишь!
– Я убью тебя, нелюдь! – пригрозила Анна, занося руку с ножницами как для удара.
– Сумлеваюсь я, однако, что ты успеешь это сделать, – положив руку на рукоятку маузера, сузил глаза Игнат.
– Тогда я убью себя! – предупредила девушка.
– Ножницами энтими не убьешь. Сила нужна, – сказал со знанием дела Игнат, почувствовав ее сомнение. – Только калекой на всю жизнь останешься.
Игнат схватил ее за руку и без труда вырвал ножницы, отбросив их в угол. Затем он, невзирая на отчаянное сопротивление Анны, затащил ее в подсобку и бросил на диван.
– Последний раз спрашиваю, что взяла из чемодана? – прошептал он, зловеще сверкая глазами.
– Альбом с фотогра… – с отчаянием выкрикнула девушка, начиная понимать, что он задумал, и готовясь сопротивляться до конца.
Сильнейший удар кулаком в лицо заставил ее замолчать и проглотить недосказанную фразу. Когда Анна приоткрыла глаза, Игнат, пригнувшись, стоял перед ней и ухмылялся, вытягивая из брюк ремень. Его влажное от пота лицо блестело при свете лучей заходящего солнца, проникающих через окно.
– Вот сейчас и породнимся, Аннушка, – прохрипел он, возбужденно дыша. – А потом ты мне сама и расскажешь все «по-родственному», правда, милая?
– Нет! Нет! Не подходи! – жутко взвизгнула она.
Но он лишь отрицательно замотал головой, грубо забираясь на нее. Тогда, вцепившись ногтями в ненавистное лицо, Анна попыталась выбраться из-под Игната. Руки насильника схватили ее за запястья и резко отвели их в сторону. Извиваясь от боли, девушка силилась освободиться. Но тот крепко удерживал ее, больно надавив локтем на грудь, потом встал рядом на колени, а еще мгновение спустя уже перекинул через нее ногу. Теперь он сидел на ее животе, прижимая руки Анны к дивану.