Крещенные кровью
Шрифт:
– Он самый, – ответил тот, опуская голову.
– Вы смотрели, что в чемодане? – нахмурил брови Горовой.
Оперативники промолчали, пытаясь сообразить, чего добивается от них начальник следственного отдела. Они выглядели растерянными и смущенными, переминаясь с ноги на ногу.
– Деньги в нем, много денег, – вздохнув, наконец ответил Бурматов.
Докурив папиросу, Калачев демонстративно открыл чемодан. Взгляды присутствующих сразу же устремились на его содержимое. Он быстро извлек десяток пачек и уложил их на стол. А вот под деньгами, как оказалось, были сложены коробки с ампулами. Степан вскрыл одну из них.
– Что это, кто мне скажет?
Оперативники благоразумно промолчали, а Горовой предположил:
– Это конечно же наркотик?
– Совершенно точно, – кивнул Степан. – Беда вот только в том, что мы не знаем, кому он предназначался в таком огромном количестве. И тем более как оказался в чемодане задержанного, который успел умереть, прежде чем рассказал нам о своей ноше.
– Целый чемодан наркоты, да тут её… – Дмитрий Андреевич замолчал.
– Здесь больше двух тысяч ампул, – уточнил Калачев. – На такую сумму, которая не поместилась бы даже в этом большом чемодане. Смерть задержанного оборвала все ниточки… – Он повернулся к Бурматову: – Кстати, его личность установлена?
– Нет, его мы не знаем, – сконфузился оперативник. – Вот сегодня я и собирался этим заняться…
– Другого ответа я и не ожидал, – заметил с сарказмом Горовой. – Надо было этим заниматься сразу, а не отдыхать! А тот, у кого этот жмурик взял чемодан, установлен?
– Да, бывший сапожник Семен Брыкин, – ответил Теплов. – Вот только он ушел, гад ползучий, и подстрелил двоих наших.
– Вот так мы и работаем, – развел руками Степан. – У нас были не ниточки к банде, а целые канаты! Но наши удалые ребята их оборвали, как жалкую паутинку.
– Как оборвали, так и восстановят, – недобро посмотрел на оперативников Дмитрий Андреевич. – Даже если для этого придется превратиться в пауков. Эй вы, охламоны безмозглые, даю два дня и не минуты больше. Задача следующая: установить все связи Брыкина, личность «жмурика» и все его контакты. Если не управитесь в указанный срок, лежебоки, партбилеты выложите на стол и вон из ГПУ!
Когда Бурматов и Теплов вышли из кабинета, Калачев обратился к начальнику:
– А не слишком ли ты их, Дмитрий Андреевич?
– Ничего, – ответил тот хмуро. – Теперь они землю рыть будут, но все сделают как надо. Этим увальням давно нужно было дать понять, что работать по этому делу надо с полной отдачей, а не в бирюльки играть.
Дверь распахнулась, и в кабинет вбежал запыхавшийся помощник дежурного.
– Ну? – спросил Горовой встревоженно. – Какая теперь напасть на наши головы свалилась?
– Ночью госпиталь грабанули, – выпалил тот. – Все наркотики, что там были, подчистую выгребли…
13
Альбина отходила от кровати больного только за лекарствами или чтобы поднести воды. Женщина видела, как плохо ее благодетелю, и переживала за него.
Васька лежал, скорчившись на кровати, укрытый с головой теплым одеялом. Все тело сотрясала крупная дрожь. Раньше ему не приходилось испытывать такой страшной лихорадки, и никогда, даже в лагерном бараке во время лютых морозов, у него так не стучали зубы. Носов беспрерывно стонал и, как рыба на берегу, ловил ртом воздух. Он словно жарился в адском пламени, а затем нырял из него в прорубь. Но до последней капли сознания он старался держаться, чтобы не отключиться и не вспоминать в бреду прошлую жизнь, беспутную и грешную.
В дни, когда его одолевала болезнь, усталость или беспросветная тоска, Васька всегда вспоминал свою первую любовь. Красивая, жизнерадостная девочка появлялась из тумана, подобно ангелу, заставляя сердце биться неистово и сильно.
Когда он повстречал Настю, дочь зажиточных нэпманов, секта скопцов уже распалась, а он влился в банду беспризорников. Васька тогда был на голову ниже Насти, слаб и некрасив. Он ходил босиком, носил рваную рубаху и старые, латаные-перелатаные штаны.
Увидев Настю, он расцветал и внутренне преображался. Стараясь привлечь внимание девочки, Васька становился спесивым, заносчивым, из него фонтаном било желание уничтожить любого, кто только приблизится к Насте и коснется ее. Уже тогда он отдавал себе отчет, что время скоротечно и от жизни надо брать все!
Как-то раз Настя прогуливалась по парку с высоким красивым и крепким пареньком, Васька впервые испытал чудовищные муки ревности. На следующий день, в тот же самый час, Носов уже притаился за стволом большого дерева в парке. Он был на взводе и не спускал глаз с гуляющей парочки.
Васька терпеливо дождался, когда его соперник проводит Настю до крыльца, а потом мышью юркнул за девочкой в подъезд. Не мешкая ни минуты, он набросил ей на голову пиджак и несколькими ударами сломил сопротивление. Подвал, в который он ее потащил, находился тут же, в подъезде, под лестницей. Настя пыталась кричать, но Васька крепко зажал ей рот.
В подвале он усадил ее на ящик и пару раз ударил по лицу.
– Только пискни, курва! – рыкнул он. – Только звук издай, сразу зарежу!
Окончательно запугав Настю, Васька успокоился и понял, что может лепить из нее все что захочет. Тогда он связал руки девочки и уложил ее на спину. Настя, боясь кричать, стонала и дрожала от страха. Трясущимися руками Васька стянул с нее трусики. Девочка задрожала еще сильнее, но не проронила ни звука.
Затем он погладил ее ноги, сгорая от стыда за свое бессилие. Девочка истерично завизжала. Носов навалился на нее и заткнул трусиками рот. Она прекратила сопротивление.
Васька тяжело дышал, чувствуя мощные толчки крови в висках. Огромной силы соблазн будоражил мозг, но он не имел возможности овладеть Настей как мужчина. Тогда Васька выхватил нож и поднес к упругой девичьей груди… Затащив девочку в подвал, Васька не собирался ее насиловать. Он хотел оскопить Настю и сделать ее постоянной спутницей своей жизни.
Прежде чем идти «на дело», Носов хорошо вспомнил все действия Ивашки и заранее припрятал в подвале бутылку водки, вату и чистую простыню. Когда он коснулся острым лезвием ножа груди Насти, девочка снова забилась в истерике, и успокоить ее было уже невозможно.