Крест Империи
Шрифт:
— Реймос, извини, но по-моему, ты немного того… немного застрял в своей легенде. Нам-то зачем эта их религия?
— Зачем?
– спросил Реймос.
Этот вопрос гораздо проще. Конечно, на самом деле - нужна, потому что это истина, и эдолийцы должны знать истину. Но этого Иньесу не объяснишь, а вот другая сторона дела куда проще и понятнее.
— Понимаешь, зачем, Иньес… я вырос в деревне, где не было другой власти, кроме биргена-старца. Я знаю, что такое жизнь людей в таких деревнях. Жизнь простых людей по всей стране. Иньес, мы, хавены, живем в закрытой среде Ордена, и никак не соприкасаемся со всей жизнью Эдоли. Нам просто плевать на них. Нам плевать на то, что половина их детей умирает еще до года, что у них нет даже антибиотиков, что они не умеют читать, спиваются, жрут галлюциногены из грибов - и эти галлюциногены им дают биргены. Да, мы иногда пытаемся лечить их или учить, но в основном мы только выбираем из их среды способных детей и навсегда увозим к себе… заметь, только способных - а остальные должны дохнуть? Мы летаем в космос, а никому не нужный крестьянин всю жизнь копошится в земле и слушается нелепых указаний биргена. Их окружают суеверия, они ставят блюдечко с молоком домовому и лечат детей жгучей травой. Ты знаешь, что в некоторых местностях уже есть жертвоприношения младенцев? Что только не придет в голову биргену, домедитировавшемуся до так называемого просветления…
Реймос перевел дух. И увидел, что возле их столика собирается народ - на интересную дискуссию. Возле Иньеса уже сидели двое и с любопытством смотрели на Реймоса. Да и от других столиков оборачивались.
— Технологический уровень Ордена и уровень в стране различаются, как… различаются куда сильнее, чем жизнь в Римской империи и у варваров. Намного сильнее! И нам плевать на это. Мы государство в государстве. Нас не интересуют проблемы внешних. А между тем они страдают от наших же научных разработок - ты знаешь, что мои родители умерли, когда маккарцы применили супервирулентный штамм бацилл черной лихорадки? А радиоактивное заражение на востоке?
— Ну-ну, Реймос, полегче, - возразил Натто, биолог, сидевший напротив, - мы занимаемся экологией.
— Экологией, но не людьми. Мы просто бросили этих людей на вымирание. Не способны к развитию - пусть вымирают… Мы считаем себя выше их, а на самом деле - нам на них просто плевать. А биргены на них паразитируют. Крестьяне поставляют им еду, банды молодых волков - охраняют, и кстати, убивают по их приказу… Биргены - настоящая власть в стране. Наместники занимаются только Орденом, население их, как и всех нас, волнует постольку-поскольку, ведь Орден давно кормит себя сам.
— Постой, - сказал Натто, - но почему нас должны волновать их проблемы? Мы нанимались к ним в няньки? У каждого человека есть возможность учиться, правильно? Мы открываем школы и для внешних. Каждый может закончить школу, стать образованным человеком, уехать в город, работать для ордена… стать мирским хавеном. Разве не так?
— Каждый?
– яростно спросил Реймос, - каждый, и семилетний пацан, которого родители не пускают в школу?
— Но это не наше дело, за детей отвечают их родители… Каждый сам создает свою судьбу, Реймос. Свою удачу…
Реймос опустил глаза и сосчитал до десяти, применив древний способ психотренинга. Перед его глазами стоял он сам - восьмилетний мальчишка, забитый и замученный тяжелой работой, воспоминания были слишком тяжелы, чтобы говорить об этом спокойно…
— Пойми, Натто, - ответил он, - что в некоторых случаях… даже в большинстве случаев крестьянскому пареньку невероятно трудно пробиться и стать… хоть кем-то… выбраться из этой нищеты.
— Трудно, да, однако не невозможно, - невозмутимо ответил Натто. Реймос скрипнул зубами. Натто - из городской благополучной семьи. Ему невозможно это объяснить!
— А я согласен, - сказал вдруг невысокий, черноглазый кариец - Ришта, археолог, - Реймос прав, мы безразличны к миру и к людям. Так жить нельзя. Мы верующие, но как-то уже забыли об этом… мы забыли, что Создатель велел людям любить друг друга…
— Ну хорошо, - кивнул Иньес, - но объясните же ради Создателя, каким образом эта новая религия может изменить положеине…
— Мы пойдем к людям, - взглянул на него Реймос, - мы будем поступать так же, как Христос… Он поведет нас, и увидишь, все будет иначе.
— Да и если мы начнем менять положение, - скривился Натто, - ничего хорошего не произойдет. Мы перестанем заниматься наукой и развитием. Вместо этого мы кинем все силы на подтягивание отстающих, на помощь и милосердие - и в результате лишимся науки… того, что создали с таким трудом. Развитие остановится. Скажешь, не так? Мы сейчас развиваемся только благодаря тому, что удалось создать в Ордене нужную атмосферу. А не станет ее, будем мы распыляться на внешних - и пиши пропало…
— И это еще не все, - вставил молчавший до сих пор Тван, этнограф, - ты забываешь о биргенах, Реймос. Пока мы их не трогаем, и не трогаем людей - они живут сами по себе. Просто ветвь Ордена, которая откололась и занимается себе тихонько магией. А как только мы начнем просвещать и учить людей, перетягивать их на свою сторону - ты думаешь, они будут так же кормить биргенские общины, отшельников, монастыри? А ведь в отличие от нас, у магов нет генной инженерии, магическим путем камень в хлеб они тоже превращать не могут. Они кормятся от людей, от тех же крестьян… И не только еда и одежда - люди для них еще и экспериментальный материал для отработки магических приемов. Они не повелевают прямо, о нет, но пока люди темны и невежественны, они боятся злых духов и слушаются биргенов… Ты представляешь, как отреагируют биргены, если мы начнем отбирать их паству и превращать ее в нормальных людей?
Собравшиеся умолкли. Аргументы Твана были сильны. Не случайно он считался одним из сильнейших аналитиков Ордена.
— Как отреагируют - ясно, - тихо сказал Ришта, - будет война…
— Да, - кивнул Тван, - и война страшная. Нам придется убивать биргенов… и всех, кто им помогает и защищает. Мы не сможем жить с ними на одной земле. Либо магия - либо наука для всех, монотеистическая развитая религия и просвещение. Одно из двух. На полуподпольное существование биргены уже теперь не согласятся. Если твоя религия, Реймос, придет на нашу землю - с ней придет война… ядерные бомбы и супервирулентные боевые штаммы, истребление людей. Не только биргенов, но и просто людей, о которых ты заботишься. Нам придется создавать армии, спецслужбы, вылавливать отшельников по горам… Ты этого серьезно хочешь? Может, лучше остаться мирным Орденом в себе - и пусть внешние делают, что хотят?
— Нет, - сказал Реймос.
Он чувствовал веселье и легкость. Тван был прав - не мир принесет христианство на Эдоли. Не мир, но меч. И однако сейчас он был убежден в своей правоте, словно Тот, кто стоял рядом, сам подсказывал ему это.
— Нет. Хуже нынешнего положения нет ничего. Лучше война, чем вот так замкнуться в себе. Да мы же сами уже выродились, вы не замечаете? Хавены грызутся меж собой, делают карьеру, такие экспедиции, как наша - уже большая редкость. Наука ради науки, знание ради знания? В этом нет смысла. Знание нужно для людей. И мы должны идти к людям, даже если они отвергают нас. Даже если они будут нас убивать. Даже если нам придется на время отступить от науки и знания. Любовь. Любовь и милосердие - вот чего мы лишились в своем снобизме. Мы слишком благополучны, слишком хорошо устроены… и никто… никто из нас не способен умереть за свои убеждения. Так как умирал Квиринус…
Он встал, шагнул к двери. Худо поссориться с друзьями, когда предстоит еще долгий семилетний путь в одной тесной консервной банке. Но ведь истина дороже? Кто сможет, тот поймет. Поверит. Пойдет за ним.
В коридоре его догнал Ришта.
— Реймос, подожди.
Он обернулся.
— Слышишь… ты очень хорошо сказал. Я сам давно уже думаю обо всем этом. Знаешь что? Познакомь меня со своим дикарем, а?
— Я не знаю, как он себя чувствует, разрешит ли врач… но впрочем, пошли!
<