Крест Империи
Шрифт:
— Ты будешь суп, Элис?
– Вики толкнула ее под руку.
— Ага, - сдавленно сказала она.
Тем временем к ним подошла та самая женщина в школьной форме с тележкой, на которую были нагружены большие дымящиеся кастрюли.
Еда оказалась необыкновенно вкусной. К тому же на девочек больше никто не обращал внимания. Элис вообще никогда такого еще не ела. Мясной суп-пюре - из чего только они его готовят? И так много мяса. Мама всегда очень экономила на мясе, а супы обычно варила на овощном бульоне. В школе варили на мясном, но куски мяса в супе почти не попадались. А здесь их было несколько штук в
И этого мало. После всего им подали еще и десерт! В высоких вазочках - фруктовое желе со взбитыми сливками. И наполнили бокалы шипучей темной жидкостью из красно-синей пластиковой бутыли.
— Это же… это же виста!
– догадалась Элис, - вы что, в Сканти ее покупаете?
— Да ты что? У нас в Эдоли тоже производят висту. Ты посмотри на бутылку!
Элис взяла бутылку, разглядела надписи. Действительно - "Беолийский завод безалкогольных напитков".
— А почему тогда их в распределителе не бывает?
– спросила она.
— Да там вообще ничего нет, - махнула рукой Вики, - мы-то в спецраспределителе все берем. В консильском.
Виста оказалась на вкус странной, но Элис понравилось - темная сладкая шипучка отдавала горьковатыми травами.
— Слушай, а у вас праздник что ли какой-то? Именины? Сегодня, - Элис припомнила, - вроде бы, святой Игнатий?
— Нет, почему, - удивилась Вики, - нормальная еда. У нас всегда так.
Элис не нашла, что сказать, и посвятила свое внимание желе со сливками.
Они еще поиграли немного в Космический бой - Элис все-таки удалось выправить положение, так что скантийцы так и не запустили свои ракеты. Потом в комнату вошел папа Вики.
— Девочки? Уже пора, у вас отбой скоро. Собирайтесь.
— Па-а, - заныла Вики, - а можно мы переночуем дома сегодня?
Глай Бенедикт взглянул на часы.
— Нет, сегодня никак, Викусик, мы с мамой идем на прием в посольство.
— Мама же еще не пришла!
— Ну она проедет туда прямо из диаконии. Давай, Вики, быстренько!
Спустились по лестнице. Элис на прощание погладила карликового тейра. Машина - не "Сагитта", как у Йэна, а длинная изящная черная "Кари" ждала прямо у крыльца. И в машине сидел какой-то человек.
— Это папин шофер, - шепнула Вики. Глай Бенедикт наклонился к ней, поцеловал в щеку.
— Будь умницей, хорошо? До завтра.
Элис вдруг подумала, что Вики - одна из немногих, кто ходит домой каждый день. Она и ночует часто дома. Раньше Элис тоже иногда просилась переночевать дома, а теперь уже и не очень-то хочется - в школе интереснее, можно поболтать с Мартой, слазить на крышу, с девчонками иногда перед сном поиграть, и вообще…
Но если бы у нее была такая комната, такие книги, игры, и… честно говоря, и еда такая - разве это сравнится со школьной кантиной?
– да, тогда Элис тоже ежедневно рвалась бы домой.
Глай Бенедикт подал ей руку. Элис робко пожала ее. Подумать только, этот человек - член правительства! Его постоянно показывают по видеону - Элис не приглядывалась, конечно, надо будет посмотреть, - он решает важные государственные
— Мы всегда рады видеть тебя, Элис, - мягко сказал он, - приходи еще.
В ноябре Крис начала работать в Спасательной службе - пока стажером. Ее немного раздражали материальные проблемы - на карту курсанта, да и стажера тоже, возьмешь немного. Вот даже зимние сапоги в этом году не взять, придется в старых шлепать. Элис бы новый зимний спарвейк тоже не помешал. Она позвонила как-то в Эфес Юлиану. В конце концов, это не только ее дети! За все время их пребывания в Анграде Юлиан всего один раз вспомнил о детях, приезжал пообщаться. Он мог бы забрать их на рождественские каникулы - не то, чтобы Крис этого хотела, но ведь дети явно скучают по отцу… как ни странно, теперь больше скучает Элис. Маркус привык, да и кажется, Йэн частично вытеснил отца из его сердца. Странно, а в первый-то год Юлиан даже скандалы закатывал - где дети, ты отбираешь у меня детей, ты общаешься с ними больше, чем я.
Но противнее всего материальная сторона. Противно именно потому что это какая-то мелкая подлость, которой от человека, когда-то близкого, когда-то даже любимого, совсем не ждешь. По закону пункты на детей перебрасывалась с карточки Юлиана на карточку Крис. Но Юлиан через суд добился того, чтобы пункты Маркуса оставались на его собственной карте. Он, дескать, сам лично будет приобретать детям одежду, обувь и часть продуктов на эту сумму. Оспорить это невозможно - он отец, имеет точно такие же права на детей, как она - даже если дети, по их собственному желанию, проживают с ней. Однако проконтролировать, все ли пункты Маркуса тратятся на детей, а не на личные нужды отца - можно было, только установив систему проверки чеков, и самой все время за этим следя. Крис же не хотела лишний раз общаться с Юлианом. Даже для того, чтобы потребовать с него чеки. Тем более, что любая проверка его страшно оскорбляла, он почему-то считал, что Крис должна ему доверять безгранично.
В итоге на детей он тратил все меньше и меньше - и пожалуйста, уже с момента переезда в Анграду за несколько месяцев он приобрел детям разве что по кульку конфет и по жаренке, когда приезжал в гости. Фактически Крис обеспечивала двоих детей за счет пунктов на одного и за счет своих собственных пунктов…
Если бы не Йэн, пришлось бы совсем тяжело. Да и мама с сестрами иногда что-то подкидывали.
Однако обращаться к ним постоянно просто стыдно. Они же не богачки, как любовница Юлиана или как его мать. У них свои дети, свои проблемы.
И вот в конце концов Крис решилась позвонить Юлиану.
Она боялась ему звонить еще из-за Ады, вдруг та первой подойдет к дискону? Ну что приятного - разговаривать с человеком, который заведомо относится к тебе плохо? Который - Крис случайно это знала - распространяет про тебя дурацкие слухи и рассуждает в стиле "эта курица сама виновата, конечно, разве такая удержит мужика". Да, отец Лар (вот из-за него только жаль, что пришлось уехать из Эфеса) - он говорил часто, что надо учиться говорить и с такими людьми, и таких любить, ведь Христос не обращал внимание на то, кто как к Нему относится. Но Крис как-то не могла… она не злилась на Аду, просто уж очень не хотелось с ней разговаривать.