Крест Империи
Шрифт:
— Товарищ Савинта!
Йэн обернулся. Парень с первого этажа - забылось имя - стоял, держась за дверной косяк.
— Товарищ Савинта, у нас пять человек раненых. Тяжело.
Йэн подумал.
— В подвал давайте.
— А наверх…
— Нет. В подвал, - Йэн подумал, что вероятность бомбардировки вовсе не исключена. Вертолетов, по крайней мере, очень много летает, - а что с водой?
— За водой послали. Пока никак. Товарищ Савинта… у нас того… не знаем, что дальше делать…
Йэн кивнул.
— Понял, сейчас спущусь. Идите вниз, пусть в подвале место расчистят и раненых спустят. Я сейчас приду.
Он подошел к окну. Вытряхнул на ладонь таблетку дэйкина. Последнюю. Проглотил стимулятор. Эту ночь спать все равно не придется. Улица совершенно пуста, словно вымерли все. А ведь время еще не позднее. Будут ли штурмовать ночью еще раз?
Сегодня должно решиться что-то.
Йэн прикрыл глаза и постоял так. Ощущение раскаленного песка под веками. Это ничего, это мы переживем. Скоро подействует стимулятор, и все будет замечательно.
Связи нет никакой, нет информации из центра, телефоны не отвечают, Резиденция молчит… последнее, что было слышно - это донесение связного, пацана - взяли телевышку… скорее всего, мы удерживаем последний источник информации КИДа. Ладно еще, отвечают наши журналисты с площади, но и они могут рассказать только то, что видят - Резиденция молчит глухо. Кто в наше время слушает радио… все сейчас у экранов. Даже Крис, скорее всего, смотрит видеон. Но может быть, кто-то и слушает… Йэн усилием воли привычно подавил волну паники и страха. Все нормально. Ничего другого сделать нельзя. Ни в Резиденции, ни на площади ты ничем не поможешь. Последний приказ получен вчера - удерживать радиостанцию любой ценой. До сих пор мы неплохо справлялись - только сегодня было два штурма, потери у нас небольшие. Все нормально. Когда от тебя ничего глобально не зависит, надо просто выполнять свое дело. И будь что будет.
Господи, помилуй… под твою защиту прибегаем, пресвятая Богородица…
Молитва окончательно восстановила душевное равновесие. Йэн повернулся, вышел и побежал по лестнице вниз.
По коридору на первом этаже двое тащили носилки с раненым. Йэн остановился, пропуская их. Вгляделся в бледное, измазанное кровью лицо под белой повязкой, закрывшей всю голову. Девушка. Глаза закрыты, видимо, без сознания. Йэн тихо спросил у одного из санитаров, слегка кивнув на раненую.
— Плохо?
— Доктор говорит, надо оперировать, - так же тихо ответил парень. Йэн кивнул, мысленно отметив проблему, требующую немедленного решения. Доставить раненых в больницу. Машина разбита, надо достать другую. Носилки проплыли дальше по коридору. Молоденькая девчонка совсем. Как Элис, наверное. В сердце привычно кольнуло - Элис… дурочка молодая. Как она похожа на Крис, и даже ошибки повторяет те же самые. Потом, все потом.
Йэн вошел в комнату, полную людей. Мебель отсюда всю вынесли. Отдыхали прямо на полу. Кто-то в углу разбирал электромагнитную винтовку. Кто-то спал вповалку. Едва Йэн вошел, народ умолк, все взгляды устремились на командира, кто-то поспешно вскочил.
— Вольно, - сказал Йэн. У него здесь не было никого из военных. То есть совсем никого. Просто люди, примкнувшие к КИДу. Выразившие готовность и желание защищать Коллегиум. Хотя все эдолийцы проходят хотя бы начальную военную подготовку, так что особых проблем у Йэна не возникло. Все умели стрелять, обращаться с оружием, подчиняться приказам. Правда, двух человек сегодня потеряли, и пять тяжело ранено - как раз из-за необученности, высовываются невовремя…
Ждут информации. Информации - прежде всего. Сколько нам еще держать эту станцию? Что происходит в центре? Есть ли еще шансы? Что говорят?
Жаль, что я ничего, ничего не могу им сказать. Впрочем, почему ничего?
Йэн заговорил бодрым и громким голосом.
— Товарищи, как вы слышали, последние известия нерадостны. Противнику удалось захватить телецентр. Теперь информационное освещение событий всецело зависит от нас с вами. Наша задача удержать радиостанцию и постоянно передавать в эфир новости с места событий, а также программу КИДа. Это очень важная задача, мы должны держать в курсе всю страну. От работы наших журналистов и операторов во многом сейчас зависит то, сколько людей в стране будут поддерживать КИД и дальше. Мы постоянно получаем сводки с площади святого Квиринуса. Резиденция, к сожалению, не отвечает, видимо, проблема связи, но два трислава тому назад мы послали в Резиденцию связного. Как только получим информацию от него, вы узнаете ее первыми…
Йэн умолк, быстро окинул взглядом лица. Кажется, спокойнее стало. Это хорошо, этого он добивался.
Всегда хорошо, когда кто-нибудь придет и скажет тебе что-нибудь успокаивающее. Жаль только, ему этого не скажет никто. Хоть бы Крис позвонить можно было - так ведь как раз нельзя… если мы проиграем, надо, чтобы ее-то хоть не трогали.
Но даже если тебя успокоить и утешить некому, ты все равно в состоянии успокоить других.
— Вопросы есть?
— У меня есть вопрос, - по-школьному поднял руку парень с пышной шапкой пепельных кудрявых волос, леранец, похоже, - говорят, на площади уже была какая-то стычка, есть убитые - это правда?
— Мы только что получили эту информацию, - сказал Йэн, - она сейчас идет в эфир. Стычки не было. Толпа пыталась прорваться к воротам Резиденции и была отброшена несколькими легионерами. Убитых нет, есть один раненый.
Он помолчал.
— Декторы, разделите ваши отделения на три части, пусть постоянно бодрствуют три-четыре человека, а остальные спят. Смена через 4 часа. Воду должны вскоре подвезти, люди посланы. Теперь так… Виктор, вы ведь водитель?
– обратился он к одному из мужчин, - пойдемте со мной, это по поводу эвакуации раненых.
Йэн вышел вместе с водителем. Надо было в подвал, поговорить с врачом, потом послать Виктора за машиной, потом - уже срочно - к операторам и журналистам… На нем лежит не только задача охраны радиостанции. Он еще и единственный здесь член КИДа, пусть рядовой, низовой руководитель, но тем не менее. Сейчас передадут информацию с площади, это очень важно, а потом запланирована его речь… Йэн уже набросал тезисы. И еще надо будет спланировать ночные передачи…
Не просто сумерки наваливались на площадь - сгущалась какая-то невиданная тьма. Тучи даже не серые, не темно-синие - почти черные сходились, казалось, в одну точку, и уже просверкивали молнии, и откуда-то снизу еще отчаянно било заходящее солнце, озаряя палатки, лица, строй легионеров, еще сухую брусчатку, бело-желтые сверкающие знамена. Красное одинокое знамя Империи над зубцами стены. Этот свет беспощадно ясно высвечивал лица, на которых застыло, казалось, выражение окончательной обреченности.
Духота еще сгустилась. Маркус даже с некоторым удовольствием думал о предстоящей грозе. Усталость от жары была неимоверной, холодный душик - как раз то, что надо.
А гроза никак не шла. Только становилось все более темно и душно.
Протестанты на площади, вроде бы, и внимания особого не обращали на погоду. Наоборот, как-то активизировались, подвинулись ближе к цепи. Настроение у них было боевое.
— Скорее бы дождь, - проворчал Рейм сквозь зубы, негромко.
— Угу, - ответил Маркус.