Крест на моей ладони
Шрифт:
Персонала у Олега семь человек. Бухгалтер и шестеро настройщиков. Пять — обычные люди, а вот шестой, похоже, Олегов сослуживец.
Но надо отвечать на вопрос.
— Задумывалась, и не раз. Ты молчишь, потому что на самом деле нас нет. И Троедворье, и Лига, и Альянс — это призраки, а не государства. Твоей стране мы не можем ни вреда принести, ни пользы. — Я немного помолчала и пояснила с досадой: — Когда новичок приходит в Троедворье, он полностью исчезает из большого мира. Увольняется с работы — все дворчане и равновесники заняты только войной, числятся сотрудниками разнообразных фирм и фирмочек, принадлежащих Троедворью, по большей части фиктивных. Школы и ВУЗы мы заканчиваем большемирские, но по окончании университета работать выпускник будет лишь в Троедворье. Все остальные
— Но вы хотя бы живёте на основице, пусть и не по своей воле, — ответил Олег. — В Лиге, Альянсе и малых государствах дело обстоит ещё страшнее. Они не только для большого мира не существуют, их даже для волшебного практически нет.
— То есть? — не поняла я. — Не знаю, как другие малюшки, а тем более Лига с Альянсом, но Багдадия и Пражания очень милые.
— Милые и цивилизованные, — согласился Олег. — А ещё — основные места троедворского туризма. Ты не обращала внимания, что в свои коротенькие, но довольно частые отпуска вы ездите большей частью в потайницы? Иногда отдыхаете в пансионатах, принадлежащих Троедворью, но потайницы всё же предпочтительнее.
— Олег, только в потайнице действительно можно отдыхать, потому что нет нужды думать о конспирации. А в пансионатах восстанавливаются после ранения. Все правила маскировки там остаются.
— Вот именно, — сказал он. — Почти полная выключенность троедворцев из большого мира. А потайничники выключены из него абсолютно. Ты замечала, что обитатели Пражании и Багдадии стараются как можно реже выходить на основицу? Что все технологические новинки завозите к ним вы?
— Не знаю, — пожала я плечом. — Не обращала внимания. Но даже если и так, что из этого?
— Сейчас объясню. Только давай куда-нибудь в тепло зайдём. Нога от мороза разболелась зверски.
— В парке есть неплохая шашлычная.
Мы зашли в шашлычную — многолюдную и шумную, но уютную и тёплую. Радио орало так, что подрагивали подвешенные над входной дверью и над окном колонки. Но это даже к лучшему, на наш разговор никто не обратит ни малейшего внимания, здесь слышно только соседа по столику, да и то не очень внятно.
Олег дождался, когда официантка принесла заказ, расплатился и, едва девушка ушла, сказал:
— Новички приходят в Троедворье совершеннолетними, а дети волшебников учатся в большемирских школах. Малолеток вы принимаете, только если произошла спонтанная активация на ведунском уровне. В Лиге же с Альянсом новичков забирают из большого мира в одиннадцать лет. Поисковики приходят к родителям, мороком вынуждают их не только согласится отдать ребёнка в потайничный интернат, но ещё и гордиться тем, что у них родился настоящий волшебник. Домой дети приезжают лишь на каникулы, и очень немногие — ещё и на выходные. Но со временем поездки становятся всё реже, потому что теряются связи с основицей. Юные волшебники навсегда остаются в потайнице. Родители не возражают — первые три года действует оморочка, к внушенным мыслям постепенно привыкают и они трансформируются в собственные. К тому же во всех семьях, из которых ребёнка забрали в потайницу, вскоре появляются новые дети и полностью заполняют собой место ушедшего, потому что под воздействием всё той же оморочки родители совершенно не скучают по уехавшему чаду, не стремятся к встречам и переписке.
— Ты хочешь сказать… — начала было я.
— Это ещё не всё, — перебил Олег. — Сначала дослушай. Ты помнишь, что в Лиге и Альянсе постоянно возникают разнообразные Всепреложные Властители, полукриминальные претенденты на верховную власть?
— Да, — сказала я. — Прямо как в грошовой фэнтези. Так ты хочешь сказать, что их появление всегда спланировано третьими лицами, а цель — отвлечь потайничиков от основицы?
— И от Троедворья с малюшками. Да и от других потайниц. Любая из них замкнута на саму себя, с соседями они общаются мало. Кстати, Хорса, эту мысль в самом начале нашего знакомства высказала именно ты, когда объясняла устройство волшебного мира. Я лишь проверил, соответствует ли она истине. Соответствует полностью.
— А как ты попал в потайницы? Без подписанного главой государства разрешения троедворец не может войти на территорию Лиги или Альянса, это немедленная смертная казнь.
— Так я же не троедворец в полном смысле этого слова, — ответил Олег. — Я всего лишь вовлеченец. У меня нет ни волшеопорника, ни талисманов, ни ауральных татуировок. — Он вдруг улыбнулся, забавляясь: — Вы даже не заметили, как сильно поменялась терминология после реформы. Теперь вовлеченцы — это человеки, которые знают о существовании волшебного мира, связаны родственными или дружескими узами с его жителями, но не являются членами одного из дворов или Совета Равновесия.
— Не суть дела, — перебила я. — Как ты попал на магическое пространство без пропускного талисмана?
— Обыкновенно. Пристраивался к компании детишек, которые возвращались в потайницу с выходных. Они всегда радовались случаю продемонстрировать своё недосягаемое волшебническое превосходство простокровке и охотно вводили меня в потайницу. Там живут довольно много человеков, так что внимания на меня не обращали.
— А как ты без документов через КПП проходил?
— Хорса, в Лиге и Альянсе пространственные щели воротами не затыкают. Через них может свободно проходить любой желающий.
— Как это? — не поверила я.
— Обыкновенно. Ворота — троедворское изобретение, которым воспользовались только малюшки. В Лиге и Альянсе вообще не понимают, зачем перегораживать щели, если пройти сквозь них могут только магородные и те простокровки, которые зарегистрированы как потайничные поселенцы. Не понимают они и другое — зачем взрослым потайничникам выходить на основицу, в совершенно чуждый и непонятный мир.
— Круто, — оценила я.
— Сейчас будет ещё круче, — пообещал Олег. — Что ты знаешь о Пражском договоре?
— Что и все знают. Заключён в 947 году в Пражской потайнице директором Альдисом, предшественником Люцина. Тогда Троедворье было сильно истощено серией очень тяжёлых битв, и Лига с Альянсом напали на нас, надеясь захватить Новгород и Самарканд. Там есть магические башни, которые позволяли их обладателям контролировать огромные территории, хотя и требовали большого расхода волшбы. Но для Альянса и Лиги сырьё не проблема. В настоящее время башни стали не более чем архитектурным памятником, а тогда были серьёзными стратегическими объектами. Но первый бой Троедворье, несмотря на всю свою слабость, выиграло. Лигийцы и альянсовцы поняли, что лёгкой победы не будет, и решили взять с нас равноценный, по их мнению, выкуп. Они потребовали отдать им всех вампиров, хелефайев, гномов, гоблинов и эльфов. Альдис посчитал, что эти люди никакой ценности для Троедворья не представляют, и охотно согласился. Но при этом так упирался и торговался, что Лига и Альянс пошли на серьёзные территориальные уступки, лишь бы заполучить столь желанных им стихийников. Троедворье приобрело свои современные границы. Вот потому Пражский договор и называют самым крутым кидаловым за всю историю дипломатии. Находясь в выгодных для них условиях, Лига с Альянсом не только не получили земель, на которые претендовали, но и часть собственных потеряли.