Крест на моей ладони
Шрифт:
Цитат из российских кинофильмов Джакомо не знал и юмора не понял, но основную мысль уловил.
— Только не уточняй, — шепнул он, — куда дивнюки обычно вставляют свои фанфары, я и так догадался.
У всевладыки слегка дёрнулись верхушки ушей, почувствовал, что встреча начала развиваться не по его сценарию.
— Ваши деяния поразительны, всевладыка Дуанейвинг, — сказала я. — В памяти народной они будут жить столетиями, ибо воистину станут неповторимыми.
И Дуанейвинг, и Джакомо глянули на меня с удивлением.
— Вознести плоть на вершину лестницы, —
От затрещины стражника я уклонилась и сказала:
— Людей оценивают по их поступкам. Но если чьим-то главным достоинством становится порода, то речь, несомненно, идёт о хряках и свиноматках.
— Тем более, что уши похожи, — тихо добавил Джакомо.
От ярости Дуанейвинг на несколько мгновений онемел. Я запоздало сообразила, что сначала надо было выяснить, почему нас задержали, а лишь затем язык распускать. Тем более, что здесь и Джакомо. Но уже поздно, что сделано, то сделано.
— Вы должны привести сюда ар-Даллигана ли-Вириара, — приказал Дуанейвинг.
— Должны? — переспросила я. — Ваша власть кончается за пределами Общинного Круга, владыка Хелефайриана. Вы можете приказывать Дивному Народу, но не человекам.
— Ли-Вириар повинуется мне, — ответил Дуанейвинг.
— Вот ему и приказывайте.
— Но это ты увела его на основицу!
— Ли-Вириар не баран, всевладыка Дуанейвинг, чтобы его можно было куда-то уводить. Ли-Вириар поселился там, где ему понравилось, и занимается тем, чем считает нужным. Если вы хотите с ним поговорить, то напишите письмо. Я передам. А дальше будет так, как решит ли-Вириар.
— Письмо с приказом вернуться было отослано вчера. Ответа ли-Вириар не дал до сих пор.
— Значит, письмо такое, что отвечать на него у адресата нет ни малейшего желания. Напишите другое, достойное того, чтобы потратить время на ответ.
— Ты можешь не дожить до рассвета, обезьянокровка!
— Вполне возможно, — согласилась я. — Но кто гарантировал, что вы, всевладыка Дуанейвинг, доживёте хотя бы до заката?
— Ты смеешь мне угрожать?
— А вы считаете, что дали повод для угроз?
— Позволь, всевладка, — вскричал обозлившийся командир стражи, — я перережу глотку этой обезьяне! — В рукоять дальдра он вцепился так, что побели костяшки пальцев.
— Поосторожней с холодным оружием, — сказала я. — Священный клинок не любит, когда его вынимают понапрасну, и может наказать владельца.
Я замедляла и растягивала слова, утяжеляла и подчёркивала ударения, сокращала паузы. Привыкший бездумно повиноваться приказам страж быстро включился в гипнотический ритм речи, кончики ушей обвисли и едва заметно задрожали.
— Ты его из ножен, а он тебя — по пальцам, — говорила я. — Ведь в нём сила первой яблони, священного источника и опорного камня. Его мудрость следует только за дарованной ими истиной,
Хелефайя невольно потянул кинжал за рукоять, вынул до половины.
— Давай!
От неожиданно громкого вскрика пальцы стража дрогнули, на одном из них появился крохотный, всего-то на одну каплю крови, порез. Но и его оказалось вполне достаточно, чтобы остальные стражи отпрянули от нас в испуге, а свита всевладыки уставилась на своего хозяина с беспомощной растерянностью.
— Мы все одинаково слабы и ничтожны пред властью будущего, — всё с той же интонацией сказала я прежде, чем Дуанейвинг успел озвучить всё, что думал о моём дешёвом NLP. — Мы все одинаково не ведаем, что случится с нами в следующую минуту. Кого-то покарает собственный дальдр, другой поскользнётся на лестнице и свернёт себе шею, а третий получит такой ответ на своё письмо, что пожалеет о той минуте, когда затеял переписку.
Договорить задуманную речь я не успела — к Дуанейвингу подбежал курьер, что-то громко сказал на хелефайгеле. Тот досадливо отмахнулся.
— Всевладыка, — на волшебной речи вскричал курьер, — это судьботворная весть! Смотрите сами!
Он протянул ему белый шарф, на котором лежал почтовый конверт с основицы и ещё что-то, мне от подножия лестницы было не видно.
— Адресовано вам, — с печалью и виноватостью произнёс курьер. — Отправитель — ар-Даллиган ли-Вириар.
Дуанейвинг побледнел под стать шарфу, уши обвисли до самых щёк. Дрожащими пальцами он прикоснулся к посланию и резко обернулся ко мне.
— Командор Хорса, я прошу вас о разговоре наедине, — сказал всевладыка по-итальянски. — Дело касается судьбы Хелефайриана. Поэтому я умоляю вас забыть пока о личных обидах и уделить мне время для беседы. — Дуанейвинг сложил ладони в жесте просьбы, склонил голову.
— Всевладыка Дуанейвинг, вам нужно просить о помощи синьора Сальватори. О чём бы ни шла речь, к его словам ли-Вириар прислушается гораздо внимательнее, чем к моим.
Дуанейвинг спустился к нам с Джакомо.
— В привратницкой можно поговорить без помех.
— Хорошо, — кивнула я. — Джакомо?
— Идём, — ответил он.
— Всевладыка, — пискнул сверху кто-то из хелефайев, — а как же мы?
— Допредсказывалась, — едва удержал смешок Джакомо. — Вот и давай теперь, отменяй собственное предначертание, своди каждого вниз за ручку.
Как ни глупо это выглядело, но мне действительно пришлось сводить их за руку. Каждый хватался за меня с судорожной цепкостью утопающего, так, что на запястье остались синяки. Впредь наука будет — сначала думать, а потом язык распускать. Особенно с NLP-технологиями. Когда до меня, наконец, дойдёт, что слово — это тоже действенное оружие?