Крест на твоих плечах
Шрифт:
В дверь кабинета деликатно постучали.
— Вхо. Ди. Те, — выдохнул Денис, не прекращая упражнений.
Скрипнули петли. Молоденький санитар смущенно топтался на пороге, ожидая, когда на него обратят внимание.
Денис сделал заключительный выпад, вернулся в начальную стойку, вложил ланцет в козлы, и только тогда обернулся к двери:
— Ну?
До того, как на веснушчатое лицо санитара опустилась маска почтительного смущения, Денис успел заметить наивное, мальчишеское восхищение мастером.
Вихрастая голова на тонкой шее казалась непропорционально
«Видать, способный, хоть и хлюпик», — решил Денис.
Оробевший посыльный теребил кончик пояса.
— Доктор Денис, — разглядывая трещины в досках пола, наконец-то произнес рыжий послушник. — В регистратуре вас ожидает главврач.
— Спасибо, э… — парнишка стал санитаром недели две назад, и Денис все никак не мог запомнить его имени.
— Антон.
— Спасибо, Антон. Передайте Дмитрию Юрьевичу, что я сейчас подойду, — учтиво, как ровне, ответил Денис и едва удержался от улыбки, заметив, как в глазах санитара вспыхнула гордость.
Мальчик медлил.
— Что-то еще? — Денис взял полотенце со спинки кровати и вытер уже остывший, ставший липким, пот.
— Доктор Денис, — вновь потупился Антон. — А вы не покажете мне пару приемов? — выпалил он и добавил, оправдываясь. — Ну, не сейчас, а когда у вас будет время.
«Смелый парнишка, — улыбнулся про себя Денис. — Это хорошо, врач должен быть смелым». Но вслух сурово спросил:
— А как же инструктор? Он против не будет?
— Брат Василий сам про вас рассказывал, в пример ставил, — с азартом затараторил Антон. На его бледных щеках выступил румянец. — Вот, говорил, доктор Денис — уникальный воин, уже шесть лет как табельное оружие получил, а до сих пор с ланцетом упражняется. Лучший боец в нашем районе.
Парнишка его определенно забавлял. Даже чувство смутной тревоги, с которым Денис проснулся этим утром, слегка поутихло. Перед глазами живо встал бородатый брат Василий и гаркнул: «Крепче руку держать! Жестче удар! Что вы как глисты извиваетесь! Я из вас сделаю мужиков, салабоны!» Слово «уникальный» Василию явно не шло. Скорее всего, старый инструктор расписывал бойцовские качества доктора Дениса в несколько иных выражениях.
— Хорошо, Антон, — кивнул Денис. — Как только учителя скажут мне, что вы успеваете в анатомии и химии, я дам вам пару уроков. А теперь — ступайте. Благодарю за службу.
Санитар поклонился и чуть ли не вприпрыжку помчался по коридору.
Как мало надо, чтобы сделать ребенка счастливым, подумал Денис, вслушиваясь в затихающее эхо шагов. Ободрить, внушить значимость — и вот улыбка уже морщит конопатый нос, детское сердце бьется чаще, мир вокруг становится ярче и ждет, как праздничный пирог.
Вот только пекут его не добрые бабушки, пахнущие ванилью и сладкой сдобой, а люди в белых халатах, уставшие и угрюмые. Денис поморщился, вспомнив, из чего приходится делать начинку. Очнувшееся от дремы беспокойство заворочалось, защекотало внутри.
Денис бросил полотенце на
В висках появилась седина, морщина меж густых бровей стала такой глубокой, что расправить ее не удавалось даже пальцами. Острые скулы, тонкие губы и колкий взгляд. Немудрено, что дети начинают плакать на осмотре. Те, что постарше. А те, к кому он приходит впервые, наверное, просто чувствуют исходящую от доктора опасность.
Разобравшись с пятидневной щетиной, Денис нагнулся к лохани и с блаженством окунул истерзанное лицо в прохладу воды. Ополоснулся, отфыркался. Потом тер щеткой под ногтями. Лил воду из кувшина, обдавая тело. Мылил и без того уже чистые руки, как будто стеарин мог избавить от въевшейся невидимой грязи.
Денис с сожалением еще раз посмотрел на едва ополовиненный кувшин, но заставлять ждать главврача слишком долго не решился. Утерся свежим рушником и стал медленно одеваться.
Чистая накрахмаленная рубаха слегка покалывала старые ожоги на груди. Мышцы гудели, вспоминая километры галопа. Всю ночь они твердили, как заведенные: домой, скорее домой, успеть до полуночи, пока братья не закрыли ворота, и когда он вошел в кабинет, сил оставалось только на то, чтобы раздеться и рухнуть на койку разбитым телом.
Денис брезгливо поглядел на бесформенную груду замызганной, заскорузлой от пота одежды, лежащую у порога. Подсвеченная утренней дорожкой, идущей от узкого оконца под потолком кабинета, она напоминала руины старых городов из тех, что он видел на грязных территориях, когда ездил к солдатам. Седельные сумки, как уцелевшие многоэтажки, грустно смотрели темными прямоугольниками окон-карманов, добавляя сходства. Того и гляди — зашевелится, мелькнет где-то там серая тень, выпрыгнет, вцепится, ударит, выстрелит.
Денис покрутил головой, стряхивая наваждение. Настроение испортилось окончательно. В луче солнечного света издевательски кружились пылинки. Сквозняк прокрался в распахнутую дверь и услужливо выкатил из-под стола свалявшийся за месяц мохнатый комок.
Надо будет устроить выволочку брату-хозяину, подумал Денис, надевая белый халат с красным крестом на груди. Понятно, что рук не хватает, но зачем больницу в хлев-то превращать!
Упрямое беспокойство не пожелало уступить раздражению. Денис вдруг вспомнил, что отчет о выезде главврач принимает после обеда, а не с утра. Скорее всего, что-то стряслось или Юрьичу доложили о…
— А о чем, собственно, ему могли доложить? — Денис вздрогнул, когда понял, что произнес это вслух. — Все как всегда. Все по Уставу. Братья могут подтвердить.
Денис подпоясался, вынул из ящика стола пистолет Макарова и убрал его в кобуру. Достал из седельной сумки записи, одернул халат и глянул в зеркало.
Вот он, доктор Денис. Холодный и острый, как лезвие скальпеля. Уверенный и сильный. Преданный идее «Железный Доктор», краса и гордость районной больницы. И, чего скромничать — главный кандидат на место нового главврача.