Крестный папа
Шрифт:
Кеша понимающе хмыкнул и пошел, насвистывая что-то игривое себе под нос. Дождавшись, пока спина его перестанет маячить в длинной кишке коридора, Игорь подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину. Дверь бесшумно отворилась. Осторожно прикрыв ее, он включил фонарь и двинулся в сторону кровати.
Лариса лежала на боку, уткнувшись носом в подушку. Осторожно погладив ее по щеке, Игорь почувствовал вдруг, как чудовищное напряжение, сковывавшее его все последнее время, отпускает. К горлу подступило что-то щенячье-трогательное, отчего глаза внезапно защипало. Но это наваждение длилось недолго.
— Не смей прикасаться ко мне, ты!.. Даже не знаю, как тебя называть после всего!!!
— А ты попробуй, — сонно предложил ей Игорь, опускаясь на кровать рядом с ней. — Может, что и получится. И знаешь, не верещи так. Устал я что-то…
— Еще бы!!! Пользовать всех подряд — и мальчиков, и девочек. Еще бы тебе не устать! Убирайся отсюда, извращенец чертов!
— Каких мальчиков? — Словесная рокировка с отцом окончательно добила его, поэтому сил на объяснение у него практически не осталось. — Лариса, я прошу тебя. Давай просто полежим и помолчим. Мне так покойно рядом с тобой…
— А мне нет! — истерично взвизгнула она и принялась сталкивать его с кровати. — Я в этом доме пленница и попрошу тебя удалиться, уважаемый! Не хочу видеть тебя больше никогда!!! Убирайся!!!
— Бог мой, сколько страсти, — Игорь лениво улыбнулся в темноте и тут же громко охнул, свалившись на пол. — И с этой женщиной мне предстоит коротать всю оставшуюся жизнь. Сколько сил и нервов будет стоить мне каждый прожитый год…
Бормоча себе под нос шутливые причитания, он начал почти на ощупь пробираться к двери. Фонарик остался лежать где-то на полу. А свет из коридора, очерчивая прямоугольник двери тонким контуром, был плохим проводником.
Игорь совсем уже было взялся за ручку и потянул ее на себя, когда, передумав, позвал:
— Лариса…
— Что еще?! — не меняя тона, спросила она.
— Знаешь, что в твоем негодовании не может не радовать меня?
— И что же?
— Что ты наконец перестала выдавать себя за сестру…
Подушка, пущенная ему вслед раздосадованной своим промахом Ларисой, мягко шлепнулась об уже закрытую им с обратной стороны дверь.
Игорь тихонько рассмеялся и, окончательно успокоившись, пошел к себе.
Ничего, побесится денек-другой, посидит под замком и будет посговорчивее. Ведь что-то же привело ее сюда. И ему очень хотелось думать, что этот ее порыв не был вызван одним только желанием отомстить. Во всяком случае, поднимаясь по лестнице в свою комнату, Игорь искренне на это надеялся.
ГЛАВА 31
Дверь черного хода, как и было обещано, открылась без шума и скрипа. Черной тенью проскользнув неосвещенным коридором, Серафим на ощупь пробрался в его ответвление и замер. Где-то здесь недалеко должна быть нужная ему дверь. Начать работу он хотел именно отсюда. Плевать ему на указания свыше. Дисциплинированностью он никогда не отличался. Иногда ему это мешало, иногда наоборот. Чем обернется ему эта черта его характера сегодня, он задумываться не хотел. Ему просто нужно было придавить эту девку, иначе он не работник.
Свет нигде не горел. Что же, это тоже часть уговора. Он в темноте видит как кошка, авось не
Силуэт высокого мужчины темной бесформенной массой надвигался на него со стороны лестницы. Тот шел, спотыкаясь, и чертыхался. Не прятался, не крался, по всей видимости, охранник. Кажется, его зовут Иннокентий. Ну что же, Кеша, обладатель черного пояса по карате, как говорят на Руси: против лома нет приема. Лом, конечно, штука хорошая, но в данном случае сойдет и нож…
Очаровательный парень с белозубой улыбкой, не успев охнуть, осел на пол, когда Серафим выверенным движением послал ему в сердце нож. Других охранников, насколько ему было известно, в доме нет. Бабы не в счет, а с одним мужиком он как-нибудь справится. Второй, тот, что помоложе, должен был быть в отъезде. Так что можно начинать…
Он наклонился и пошарил по телу мертвого охранника. Ключи у того были зажаты в руке. Пара минут, и вот уже Серафим, отыскав нужный ключ, вставляет его в замочную скважину. Порядок в доме, надо отдать должное хозяевам, образцовый. Ни одна дверь, ни одна половица не скрипит. Заперев дверь изнутри, он позволил себе наконец включить фонарь. Узкий луч света выхватил из мрака комнаты широченную кровать и съежившуюся под одеялом девушку. Она спала. Осторожно приблизившись, он установил фонарь на прикроватной тумбочке так, чтобы свет не слепил ее. Опустился на край кровати и пристально посмотрел на ее лицо.
Милое безмятежное личико. Длинные, немного светловатые ресницы. Аккуратный носик. Слегка приоткрытые губы. Девушка спала, убаюканная собственной беспечностью. Разве могло ей прийти в голову, что в этом доме за семью запорами ее может подстерегать смерть? Нет, конечно. Ильдар хотя и посадил ее под замок, но убивать не стал бы. В этом Серафим был практически уверен. Не тот мужик хозяин дома, чтобы поселить у себя человека, заведомо зная, что тот обречен. Если, конечно, это не хорошо придуманная ловушка…
«Чушь!!!» — едва не фыркнул он вслух, ужаснувшись мысли, ударившей вспышкой по мозгам.
Стал бы он тогда охранника под раздачу подставлять. Нет. Девка здесь случайно, это ясно. И медлить больше нельзя. Нужно действовать. И как можно быстрее…
Но, несмотря на внутреннее нетерпение, он продолжал медлить. Что-то останавливало его. Будто это умиротворение, замеревшее на ее лице, снизошло вдруг и на него.
Чертовщина какая-то! Тут и дел-то на пару секунд, а он все никак не решится. Далась ему эта девка! И отчего у него такое чувство, что он давным-давно ее знает? Колдунья прямо…
Серафим сунул руку под черную кожаную куртку и, достав пистолет, приставил его к ее груди. И в этот самый момент Лариса открыла глаза. Недоуменно хлопая ресницами, девушка недовольно проворчала:
— Ты опять здесь? Я же сказала, что не хочу тебя больше видеть!
— Зато я хочу, киска, — прошептал он громко. — Зато я хочу!!!
— Кто здесь?! — Она попыталась испуганно подскочить и почти тут же ощутила холодное прикосновение металла к своей груди. — Что это?!
— Это пистолет, моя малышка, — прошипел он змеем. — Это пистолет… Будешь умницей, поживешь еще немного. А вздумаешь орать, я дерну пальчиком, и тебя уже нет…