Крестоносцы
Шрифт:
– Но мы ведь не трогаем ничего? – удивилась мать.
– Да, но болезнь может и так взяться, по воздуху, – ответил сын, – поэтому, пошли лучше заночуем в поле или каком овраге, где посуше.
– Что ж, пошли, – неохотно согласилась Мария.
После того, как они покинули свой дом, ей так тяжело было привыкать ко всему этому снова.
Опять питаться впроголодь, думать, как уберечься от всякой напасти, а теперь, вот еще и эта страшная болезнь.
– Не думай об этом, мама, – неожиданно сказал мальчик, -совсем скоро мы пристанем к одному месту, где
Мария не стала спрашивать, откуда он это знает и, молча, кивнула головой. Ей начинало становиться немного понятным это решение богов.
Наверное, они хотели, чтобы он окреп в пути и осмыслил для себя кое-что очень важное.
«Что ж, – согласилась внутри Мария, – надо повиноваться и этому. Нам теперь бeз них, как без самих себя».
И после этого внутри принятого ею решения, она как-то успокоилась и уже более проще смотрела на их страдания.
Сам мальчик, казалось, не замечал этого и упорно шагал вперед. Его не путало наступление темноты, ибо уже тогда впереди он всегда ясно видел свет, который и вел его к своей же победе.
Они обустроились на ночь, как и в прошлый раз, и обоюдно пожелали друг другу хорошей ночи. Откуда взялось это выражение они сами не знали, но оно им понравилось и спустя время это укоренилось и вошло в привычку.
С первым лучом солнца иноходцы проснулись и опять двинулись в путь. Спустя еще две недели странствий, дорога, наконец, привела их к небольшому селению.
Остановившись на минуту перед раскинувшимися в стороны домами, мальчик уверенно сказал:
– Вот здесь мы и пробудем до моего взросления. Пустыня скоро закончится и уже дальше полон мир людей. Но тут я получу нужные мне знания о них, и тут я возложу свое первое упоминание о божьей силе, исходящей из рук смертного.
Так сказав, мальчик поднял руки вверх и медленно опустил их вниз, немного растопырив в стороны.
И снова, как и в прошлый раз, мать увидела очень ясно белый восходящий столп к небу, а вокруг своего сына такую же белую пелену.
Она даже на мгновение испугалась.
«Уж, не заберут ли боги его именно сейчас?»
Но, нет. Спустя какие-то секунды, это все исчезло, и мальчик остался стоять на месте.
«Что это было? «– хотелось спросить Марии, но она сдержала себя, так как уже начинала понимать, что ее сын обладает какой-то тайной силой проникновения, и что эта сила очень велика, если от нее образуется что-то подобное.
Вместо этого она подошла к мальчику, обняла его, поцеловала в лоб и сказала:
– Хорошо, сынок, что ты это знаешь. Верь себе и будет гораздо легче. Верь и людям и станет легче вдвойне.
– Я знаю, мама, – ответил сын, прижимаясь к ней сильнее, – и я буду стараться в этом, ибо оно и есть моя жизнь.
Они постояли с минуту, обнявшись, а затем снова пошагали дальше вглубь этих домов, поближе к тем, кто здесь проживал.
Побродив по селению довольно много, они не обнаружили никого, за исключением двух одиноких старцев, которые сидели в одном из домов и пили какую-то жидкость из чаш.
– Здравствуйте, – поприветствовала их Мария и попыталась войти внутрь жилища.
Но один из старцев остановил ее резким голосом:
– Стой там и не заходи.
– Почему? – удивилась мать.
– Пусть, войдет сюда первым тот, кто с тобой пришел, -распорядился один из них, видимо старший.
– А зачем? – снова удивилась женщина, – я ведь только хотела спросить у вас.
– Спрашивать будет он, – и старший указал рукой за ее спину, где стоял сын.
Мария, молча, отступила назад, и на порог взошел мальчик.
– Кто вы? – довольно строго спросил он для такого молодого возраста.
– Учителя твои, – ответил более преклонный старец, обращая к нему свой взор.
– Я знаю о вас, но никогда не видел, – отвечал мальчик, – докажите, что вы те, к кому я послан.
Старики немного замялись, но затем один из них сказал:
– Видишь ли, мальчик. Мы здесь не для того, чтобы что-то доказывать и показывать. Мы здесь для того, чтобы тебя обучить ремеслу всякому, а также мудрости жизни.
– Верю вам, – спокойно и в тон старику ответил тот, – но не верю своим глазам, – добавил он тут же.
Старики опять замялись, а затем старший ответил:
– Глаза могут обманывать. Думай, как мы, и все узнаешь.
– Хорошо, я верю вам, – согласился мальчик, – но скажите мне еще одно: кто из вас старше и главнее?
В ответ он услышал из уст того же старика.
– Если главное – первое, то первое – тогда не главное. Что скажешь сам по этому? – и он вопросительно посмотрел ему прямо в глаза.
– Я думаю, бесспорно, – отвечал мальчик, – что первое – не всегда главное, но главное используют, как первое для обучения естества.
– Вот видишь, – сказал старик, – мы подходим друг другу. Какие еще нужны доказательства.
– Больше не надо, – ответил ученик, – только я хотел бы знать, кто вас сюда направил?
– Мы посланы сверху, – ответил второй, пока еще не участвовавший в разговоре, – а кем, это не важно. Ты ведь сам знаешь это, правда? – старик сурово посмотрел ему в глаза.
– Да, – опустил голову мальчик и преклонил одно колено перед старцем.
– Этого не надо, – предупредил все тот же, – мы будем вести наши беседы на равных. Но не сегодня, а завтра. А сейчас, пока располагайтесь поблизости. И не бойтесь занять чье-то место. Здесь никого, кроме нас нет. Все покинули это селение, боясь умереть от болезни.
«А вы же как?»– так и хотелось спросить Марии, стоящей позади сына, но то ли боязнь чего-то, то ли просто стеснение не дали этого сделать.
Вместо ответа она услышала вскоре другое.
– Тебе, Мария, – обратился тот же старик, – поручаем общее дело по ведению хозяйства и обустройству жилья. Сын твой будет жить с нами. Так что теперь будешь жить одна. Привыкай к этому. Он уже взрослый и через время станет совсем не таким, как сейчас.
– А, как же…? – хотела задать вопрос женщина, но старик, подняв руку вверх, предупредил.