Крестоносцы
Шрифт:
– Слушайте все, - громко зазвучал снова голос Иисуса, и люди обратили к нему свои лица, а исполнитель опять вздрогнул, и даже мурашки поползли по телу его.
– Я обращаюсь ко всем, - говорил Иисус, - живым или мертвым. Пусть, слушают все.
Дрожь бежала по телу людей, а волосы подымались от таких слов, а он продолжал:
– Люди земли моей, сниискал я счастье благое в рожденьи своем здесь между вас и вырос в колыбели божьей посреди земель этих, богом одаренных, дождями, потом, слезою омытых. Сниискал и участь свою здесь же. Хочу просить вас и молить об одном. Верьте себе, яко можете. Верьте в душу свою изо всех сил, ибо душа сия есть ипостась ваша и с нею будете входить в мир иной.
где-то наружно или в сердце другом. Я прощаюсь с вами, ибо зовет меня Отец мой родной. И хочу лишь упредить вас и любого другого, меня сейчас не слышащего. Уповайте, люди, на самих себя. Бойтесь зла, от вас самих и других исходящего. Бойтесь горечи и слезы людской по злу какому, не превзойденному в своей жестокости подобно тому, что делают сегодня со мною. Я не жалуюсь и не молю о каком-то прощении. Я и есть вера ваша в сердцах ваших. Помните это, люди, и простите за благосклонность мою к слову божьему и до вас доносящемуся сквозь сердца и уста ваши. Помолитесь за меня опосля казни моей и внесите на усмотренье свое всю благую весть о житие моем бренном и добропорядочном. Не исказите самих себя в злодеяниях ваших и предательстве. Пусть, это будет вековая тайна наша. Бог наш един и всемогущ, и он объяснит дальше, что будет и ожидать чего вам самим. Я ухожу в мир иной, обещанный Отцом моим и богом единым нашим, и хочу проститься с вами поутру в святое воскресенье, ибо день сей вы праздником потом назовете и согласитесь с тем, что преподнесут вам ученики мои, разошедшиеся во все земли. Не бойтесь того, что исповедать будут. Пройдут века и правда все одно откроется вам же. Надо верить в это, люди, ибо вера - это и есть правда. Правда жизни вашей на земле божьей и правда творений божьих в руках и делах ваших. Думайте об этом, люди, и никогда не успокаивайте себя достижением каким. Мессия господня ниспослана вам сегодня на землю, но уповать на это не надо в думе и мысли своей. Вершите дело своим мирским трудом и боль в невозмоганье возьмите, чтоб слез не было и горечи другой в сердцах ваших, и сердцах детей ваших, и далее по роду человеческому. Дух мой обретает свою силу и обретает в вас веру о боге едином и первозданном творце нашем. Да, ниспошлет вам Отец наш благое на землю, и да, ускорит пробуждение теплоты внутри вас самих. Помолитесь об этом, когда меня уже не станет...
"Ну, хватит" - хотел было крикнуть Эрмюнталь, но губы его почему-то сжались, и он не мог произнести ни слова.
Иисус же продолжил:
– Знаю, люди. Боль сейчас гложит сердца ваши. Боитесь вы за детей и предков своих. И я понимаю зто. Отправляясь на небо, буду зорко следить за тем, чтобы правда на земле велась и соблюдалась в законе вашем мирском. Буду помощь давать коль надо, но не просите о ней, если сердце и душа ваша чернью покрыты, либо вы осоружно и намеренно делаете это. Снизойду к тому, кто более
в беде упрощен и кто более благословен сам. Хулу и всякую мирскую ублажь не потерплю вовеки. Подумайте об этом, люди. Сегодня же, я с вами прощаюсь, ибо сегодня день мой настал такой. Не опозорьте себя и не предайтесь какой огласке в вере нашей, ибо чувствую я, что кто-то хочет камень возложить среди сердец и племен равных. Постарайтесь этот камень превзойти и одолеть хулу всякую и разночтивую. Это и будет благословлением моим божьим, ибо после смерти оной, становлюсь я также им, в ряду с Отцом нашим, богом вселенским. Осязаю вас, люди, своим взором и крещу вас в последний раз, ибо глас Отца моего зовет уже к себе. Прощайте и не дайте взойти осоружному слову в вере нашей единой. Аминь.
Сказав так, Иисус взглянул на людей, и душа его отлетела в небо. Голова упала вниз, тело осунулось и глаза закрылись.
– Умер..,умер.., - пронеслось по толпе, и люди в беспокойстве оглядывались по сторонам, словно боясь какого-то гнева божьего.
Но его не последовало, и минуту спустя, словно придя в себя, тот же люд закричал во все стороны.
– Иисус помер, царствие ему небесное. Надо молить о прощении бога нашего единого, - и все бросились на землю на колени.
В ту же минуту словно очнулся и Эрмюнталь, срывая свое горло в крике.
– Встаньте, иначе я навек изгоню вас с этих земель. Встаньте, я приказываю вам, - и он, подбежав к кольцу людей, тыкал в них обратной стороной копья, дабы поднять их на ноги.
Но люди не слушались его и еще усерднее молились.
Тогда, исполнитель приказал воинам разогнать их всех по домам, и те подчинились.
Людей били, тыкали в них копьями и потихоньку загоняли обратно в селение.
Пилат же, оставшись на месте, подошел к Эрмюнталю и сказал:
– Ты поступил несправедливо с ним, - и он указал рукой на Христа, до сих пор висевшего на столбе, - об этом я доложу лично императору.
– Ты..,ты.., - задыхаясь и краснея, говорил исполнитель, - как
смеешь мне перечить. Ты знаешь, о чем тут написано?
– и он ткнул пальцем в пергамент.
– Да, знаю, - отвечал ему Пилат, - там написано о решении суда, которого, кстати, не было и написано о наказании. Ко всему этому, там не сказано ничего о смертном приговоре.
– Откуда.., откуда ты это знаешь?
– также задыхаясь спрашивал Эрмюнталь.
– Я читал сам его, когда ты спал в моем саду, - ответил Пилат и отвернувшись пошел в сторону селения.
– Ты куда.., куда?
– снова задал вопрос исполнитель.
– К людям, - спокойно ответил Пилат, - пойду успокою их сам. Не бойся, говорить о том не буду. Все равно ведь дело уже сделано, - и, обернувшись вторично, пошел вслед за людьми.
– Ну, и иди, - зло сказал ему вслед Эрмюнталь и сел на рядом лежащий большой камень, ожидая прибытия своей охраны.
Возле него совсем неподалеку осталось только три воина, но этого ему казалось сейчас мало, и он немного с тревогой смотрел в сторону уходивших людей.
– Дурни, - проговорил он тихо, думая о мирянах, - поверили этому лгуну, - и Эрмюнталь посмотрел в сторону висевшего Христа, - эй, воин, - крикнул он одному из стоявших неподалеку воинов.
– Слушаю тебя, повелитель, - сказал тот, подойдя ближе.
– Посмотрите, не жив ли он еще?
– приказал исполнитель, - и если мертв, то снимите его со столба, а тело унесите куда-нибудь подальше.
– Сейчас исполним, - ответил тот и пошел к остальным.
Эрмюнталь видел, как кто-то из воинов поднес к телу Христа на копье кусок шерсти, обмокненной в кислую жидкость, и приложил его к ране.
Тело не дернулось и продолжало висеть. Тогда, воины вместе опустили столб и, освободив тело, понесли его в сторону больших камней.
Спустя некоторое время они возвратились, доложив о проделанной работе.
– Хорошо,- бросил Эрмюнталь им, - отдыхайте здесь, - и он указал свое место, - а я схожу посмотрю на него сам.
Воины подчинились, а исполнитель пошел к месту.
Пробравшись по узкой тропинке вверх и оказавшись на каком-то небольшом плато, выступающем немного вперед на самой горе, Эрмюнталь оказался лицом к лицу с мучеником.