Крестоносец
Шрифт:
— Ладно, ладно, Симон, не обижайся, я просто пошутил. Нет, девушка и в самом деле симпатичная. Давай подойдём, только это немного неприлично, вот так, без повода, знакомиться.
— Без повода… Хм, а повод-то, кажется, появился.
Я рванул вперёд, и буквально в несколько шагов оказался рядом с не ожидавшим от меня такой прыти юрким мужичком с лицом хорька, который, только что незаметно срезав кошель с пояса девушки, уже собирался затеряться в толпе.
— А ну стоять!
Тот попытался увернуться, но я уже крепко держал его за шиворот, да ещё и руку за спину
— Давай сюда, что только что украл, — продолжая держать «хорька» за шиворот, сказал я.
— Я ничего не крал… Ой-ё-ёй, больно!
— Если не отдашь кошель — я сломаю тебе руку.
— Так он у меня в той самой руке…
Действительно, я как-то и не обратил на это внимания. Я ослабил хватку, и вскоре кожаный мешочек с деньгами перекочевал ко мне.
— То-то, — удовлетворённо сказал я, отпуская вора.
«Хорёк» собрался было тут же улизнуть, но кольцо любопытных уже сомкнулось, и его схватили сразу несколько крепких мужских рук.
— Госпожа, это, кажется, ваше?
— Спасибо, благородный рыцарь, чьё имя мне неизвестно, — тихо пролепетала она, краснея и опустив глаза.
— Этого благородного рыцаря звать шевалье Симон де Лонэ, — опередил меня Роланд.
— Спасибо, господин де Лонэ, — ещё раз поблагодарила меня девушка.
— Я запомню твоё имя, Симон де Лонэ, — процедил «хорёк».
— Я не понял, хорёк, ты мне что, угрожаешь?
Нахмурившись, я шагнул к нему, но в этот момент, раздвигая плечами народ, появилась городская стража.
— Что здесь происходит? — поинтересовался один из двух дюжих молодцев.
— Вора поймали, — послышались крики. — Заклеймить его! На кол! Уши отрезать!
— Спокойно! — прервал этот поток «добрых» пожеланий стражник. — Что и у кого он украл?
— Вон у той девицы срезал с пояса кошель. А вон тот шевалье вора поймал.
Стражник окинул меня оценивающим взглядом.
— Вы поймали, сударь?
Я молча пожал плечами, мол, не виноватый я, так получилось.
— От лица жителей Клермона объявляю вам благодарность. А вы, юная госпожа, — обернулся он к пострадавшей, — завтра после обедни подходите к ратуше, как раз состоится заседание суда, и вы дадите показания как пострадавшая сторона.
Преступника увели, народ стал расходиться, отправилась по своим делам и девушка, имя которой так и осталось для меня загадкой. А тем временем внимание публики вновь переключилось на зазывалу. Тот уже предлагал уже пятьдесят денье тому, кто одолеет темнокожего гиганта и десять денье получит проигравший.
— А какая ему выгода со всего этого? — спросил я Роланда.
— Ну как же, народ делает ставки, вон уже кучкой стоят желающие поставить на исход поединка. А зазывала оставляет себе с этого проценты.
— Понятно, тотализатор.
— Тота… Чего?
— Я говорю, ловко придумано. Интересно, найдутся желающие побороть этого парня?
— Так вон уже один, кажется, нашёлся.
И впрямь, к зазывале подошёл невысокий, кряжистый мужик, что называется, косая сажень в плечах, и они сейчас о чём-то общались. Вскоре мужик стал стягивать с себя длинную рубаху, стащил башмаки на мягкой подошве по типу моих, оставшись в одних суконных штанах.
Тут же зазывала начал принимать ставки, делая пометки острым куском угля на… растянутой шкуре какого-то животного[3]. Надо же… Видно, сказывался дефицит бумаги, которую могли себе позволить только состоятельные люди. Шкура была натянута на деревянные распорки, и все могли видеть общую сумму ставок. А она составила около сотни денье, учитывая, что ставки сделали порядка трёх десятков человек.
Как я понял по возгласам, большинство поставили на негра. Наверное, это шоу не первый раз в городе, и борца неплохо знают. Ну да я, невзирая на широченные плечи мужика, тоже сделал бы ставку на Демона Африки.
— Итак, добрые граждане славного города Клермон! Сейчас на ваших глазах сразятся непобедимый боец по прозвищу Демон Африки и кожевенных дел мастер Марсель Буржуа. В случае победы Буржуа получит тридцать денье!
По толпе прокатился одобрительный гул, наверное, такие деньги по нынешним временам считались серьёзной суммой. Зазывала добавил, что по правилам ведения поединка запрещается бить по глазам, в горло и пах, после чего объявил о начале боя.
Сначала вёл горожанин, он, пропустив крепкую оплеуху, не растерялся и, пригнувшись, обхватил торс соперника. Приподнял того и собрался было уже шмякнуть противника с размаху на ковёр, но потный (всё же, подозреваю, покрытый маслом) африканец сумел выскользнуть из не совсем дружественных объятий. И тут же, оказавшись позади кожевенника, уже сам обхватил его, пропустив руки подмышками соперника и сцепив ладони на его шее. Тот закряхтел, когда его голову негр начал клонить вниз, лицо кожевенника побагровело, жилы на шее вздулись, он попытался лягнуть негра, но попытка успехом не увенчалась.
А Демон Африки тем временем сменил хватку, обхватив шею Буржуа, взяв того на удушающий. Горожанин подёргался ещё с полминуты, а затем безвольно обвис, и когда Демон Африки ослабил хватку, тот кулём рухнул на ковёр. Ещё с полминуты понадобилось на то, чтобы привести проигравшего в чувство. Когда зазывала удостоверился, что Буржуа в порядке, началась раздача «слонов», то бишь выигрышей тем, кто ставил на африканца. Сам же проигравший в качестве утешительного приза получил пять денье. Ну хоть какая-то компенсация.
Народ между тем требовал продолжения банкета.
— Граждане Клермона, найдутся ли среди вас ещё храбрецы? Целых тридцать денье! Ну, кто хочет заработать такие деньги?
Зазывала надрывался минуты три, и публика, догадываясь, что желающих больше не найдётся, начала понемногу расходиться. Тогда зазывала повысил ставку сначала до пятидесяти, а затем, отчаявшись, и до ста денье.
— Сто денье! — надрывался тот, размахивая руками. — Для кого-то это целое состояние!
— Эх, жаль, кулачный бой и тем более борьба не самая моя сильная сторона, а то бы попытал счастья. — вздохнул Роланд.