Крестовые походы. Под сенью креста
Шрифт:
Другой театр военных действий крестоносцев возник около 1230 года на северо-востоке Европы и своим острием был направлен против язычников — пруссов и литовцев — и, частично, против православных русских*. После поражения под Газой в 1244 году Тевтонский орден почти полностью свернул свои операции в Палестине и перебрался на этот северный фронт, тем самым еще более усугубив и без того нелегкое положение Святой Земли.
Таким образом, кризис крестоносного движения, первые симптомы которого наметились уже после Второго крестового похода, в первой половине XIII века приобретает совершенно очевидный характер. Первоначальная крестоносная идея вообще фактически рушится, поддерживаясь лишь угасающим энтузиазмом отдельных личностей. Однако, совершенно неожиданно XIII век принес примеры того, что символ веры великих крестоносцев Первого похода не умер до конца и дал свои новые всходы среди простого народа. Одним из таких величайших проявлений крестоносной эпопеи стал крестовый поход детей 1212 года.
Едва ли во всей европейской истории можно найти событие, столь абсурдное
Вот на этой волне мистицизма и появляется в июне 1212 года вблизи Вандома, к северу от Луары, мальчик Стефан. Он объявляет себя Божьим посланником, призванным стать предводителем нового крестоносного воинства, которое вернет христианам Святую Землю. В это войско должны войти юные и непорочные, и им не нужно брать с собой ни оружия, ни продовольствия, ибо Христос даст и пропитание, и победу. Само море должно высохнуть перед армией небесного Израиля.
С этими проповедями Стефан прошел по всей северной Франции и везде вызывал необычайное воодушевление и религиозный экстаз. Вскоре за ним шли тысячи, а затем и десятки тысяч детей; в период наибольшего расцвета движения детское «войско» насчитывало около тридцати тысяч человек. Крестьянство оказывало юным крестоносцам всяческую помощь продуктами и одеждой; к детям-пилигримам начали присоединяться и взрослые. Такой энтузиазм напугал власть имущих, — вновь запахло 1096 годом, — и уже сами священники начали уговаривать детей отказаться от похода. Пришлось вмешаться даже королю Франции, который приказал юным фанатикам разойтись по домам. Но и это не остановило поход, и большинство паломников двинулось на юг, к Средиземному морю. Вскоре эта огромная толпа достигла Марселя... и здесь их ждало первое большое разочарование: море отказалось расступиться перед армией Божьего посланца. «Войско» впало в уныние и начало распадаться. Возможно, на этом бы все и закончилось, но тут в лагере крестоносцев появились два ушлых торговца, пообещавших бесплатно перевезти паломников к берегам Леванта. Юных пилигримов посадили на корабли и отвезли... в Египет, где и продали в рабство*. Так печально закончился этот беспримерный поход. Впрочем, по некоторым сведениям, части из них удалось вернуться на родину через 17 лет, в 1229 году, по условиям мира, заключенного султаном и Фридрихом II, а два работорговца были якобы схвачены тем же Фридрихом и по его приказу повешены.
Самое удивительное, что это своеобразное массовое помешательство оказалось не единственным в своем роде. Почти такие же события разыгрались в это время и в германских землях. На Нижнем Рейне в роли «Божьего посланца» выступил мальчик Николай, которому не было и десяти лет. Он разъезжал на огромной телеге с установленным на ней крестом в форме буквы «Т» и уверял, что перед этой телегой расступятся морские воды, а те, кто следует за ним, посуху пройдут в Иерусалим. И здесь энтузиазм охватил тысячи детей, поверивших в юного пророка, и вскоре огромная толпа мальчиков и девочек двинулась вслед за нелепой повозкой в Италию**.
* Часть историков отвергает этот рассказ как невероятный, однако ничего невероятного в таком развитии событий нет. Многие купцы, особенно итальянские, занимались поставкой рабов к мусульманским дворам, а поскольку исламский закон запрещает держать в рабстве мусульманина, то купцами продавались свои же духовные братья — христиане.
** По некоторым сведениям, общее число юных крестоносцев достигало двадцати тысяч человек.
Судьба этого похода оказалась не менее печальной. Больше повезло тем, кто повернул с полпути, испугавшись трудностей похода, но очень многие погибли во время перехода через Альпы от голода и холода. Лишь несколько тысяч человек добрались 5 августа до Генуи, по встретили здесь весьма холодный прием горожан, опасавшихся этой голодной и оборванной армии. Юные крестоносцы двинулись дальше и дошли до Бриндизи, тем самым пройдя через всю Европу с севера на юг. Но и здесь море никак не желало расступаться, а местный епископ категорически запретил перевозить юных пилигримов на Восток. Тем ничего не оставалось делать, кроме как повернуть назад. Тяжелым было это возвращение изверившихся, подавленных, голодных детей. Единый отряд быстро распался; неудавшиеся крестоносцы брели небольшими группами и поодиночке,
Так бесславно был завершен этот уникальный эпизод мировой истории. Неудача, а точнее — трагедия похода сильно отразилась на общих настроениях того времени, серьезно усугубив кризис крестоносной идеи. Стало господствовать мнение, что святые цели недостижимы, что Бог наказывает этим христиан за грехи. Вспышка религиозного энтузиазма, закончившись полным провалом, привела к апатии и разочарованию. После 1212 года идея крестовых походов потеряла свою привлекательность и среди простого народа.
Глава 19. Последние походы и гибель крестоносных государств
Тяжелый кризис, охвативший в XIII веке крестоносное движение, резко ухудшил военно-политическое положение христианских государств Леванта. Он привел, однако, ни к полному прекращению практики крестовых экспедиций, ни к серьезным военным последствиям для Святой Земли (вплоть до 1244 года). Масштабы крестоносных предприятий, разумеется, сократились, и даже не приближались по своему размаху к первым трем походам. Тем не менее, даже та относительно небольшая помощь, которую оказывала Европа своим заморским колониям, была до второй половины XIII века вполне достаточным сдерживающим фактором, оберегавшим Левант от сжигающего ветра джихада. Раскол монархии Эйюбидов после смерти великого Саладина, постоянно вспыхивающие то тут, то там в мусульманском мире мятежи и династические распри также уменьшили давление ислама на христианский мир Востока. Сложилась довольно редкая ситуация: весьма ослабленные в военном отношении страны Ленапта в то же время переживали настоящий экономический подъем. Объемы торговли и производства значительно возросли, крупные экспортно-импортные операции обогащали многочисленных купцов — как христиан, так и мусульман. Это привело к тому, что и в мусульманском мире сложился довольно обширный круг людей, предпочитающих торговать, а не поспать с христианами. Но это также означало, что во главу угла теперь встали не идеологические, а экономические разногласия. Вопрос об обладании Иерусалимом отошел на второй план (хотя и не был забыт окончательно), и целью вновь затевающихся крестоносных экспедиций стали не христианские святыни Палестины, а богатый Египет — прямой торговый конкурент латинских государств. Из трех крупных крестовых походов XIII века два направлялись непосредственно против этой мусульманской страны.
Не стоит, впрочем, объяснять эту смену вектора в крестоносном движении только экономическими причинами. Несомненно, европейцы понимали и то, что поражение Эйюбидского Египта улучшит стратегическое положение христиан Палестины, непосредственно граничащей со страной на Ниле. Победа над Египтом дала бы и другие военные и дипломатические козыри, могла бы обеспечить Святой Земле мир с позиции силы и последующее благоприятное для христиан решение вопроса о святынях.
Первым походом, состоявшимся в изменившихся условиях, была крестоносная экспедиция 1217—1221 годов. У историков она носит название Пятого похода, но следует сказать, что в XIII веке такого рода нумерация почти утрачивает смысл. И сам этот поход, и все дальнейшие предприятия «Христовых воинов» представляют собой лишь цепь сравнительно небольших крестоносных экспедиций, из которых лишь две — поход Фридриха II и поход Людовика IX — по своим масштабам или достигнутым результатам заслуживают громкое название крестового похода.
Новое наступление христиан на исламский мир началось с довольно неудачной военной кампании, предпринятой в 1217 году венгерским королем Андреем во исполнение обета, данного его отцом еще в конце XII века. По своему характеру эта крестоносная экспедиция еще напоминала великие походы прошлого, но и военные возможности, и религиозное воодушевление венгерских крестоносцев оставляли желать много лучшего. Совершив несколько небольших набегов на исламские земли и не добившись в них никакого реального успеха, крестоносцы бесславно вернулись в Акру is ожидании подкрепления. Полностью разочарованный этими неудачами, Андрей Венгерский махнул рукой на все и с коренными мадьярами отправился домой, полностью индифферентный даже к великому отлучению от церкви, которое наложил на него за это Гонорий III. Лишь небольшая часть войска, состоявшая из немцев под руководством эрцгерцога Леопольда Австрийского, вассала венгерской короны, осталась в Святой Земле.
Между тем в течение весны 1218 года в Акру прибыли весьма значительные отряды фризов, голландцев и нижнерейнских немцев. Вместе с небольшой армией иерусалимского короля и вооруженными силами иоаннитов, тамплиеров и тевтонцев они составили довольно немалое войско, способное к выполнению серьезных боевых задач. На совете вождей почти единогласно было принято решение о нападении на Египет, ключом, к которому являлась мощная крепость Дамиетта. Лежащая на востоке от одного из главных рукавов Нильской дельты, эта чрезвычайно хорошо укрепленная твердыня с тридцатью двумя большими башнями имела очень важное военное значение. Мощная башня, стоящая на острове посреди Нила, соединялась с главной крепостью мостом и выполняла роль аванпоста, запирающего вход в великую реку. Таким образом, обладание Дамиеттой открывало бы путь внутрь Египта и становилось ключевым в свете дальнейшего противостояния. Крепость, однако, считалась неприступной — как из-за укреплений, так и в силу исключительно выгодного географического положения, крайне затрудняющего ее правильную осаду.